186 
Гэри Уолш жил в доме двадцать восемь — таунхаусе, расположенном на узкой, извилистой улочке. Свободное место нашлось рядом с машиной самого Уолша, которую инспектор сразу узнал. Припарковавшись, Ребус тщательно запер дверцы «сааба». Верхнее окно было плотно зашторено, но ничего странного в этом он не увидел: если человек работает допоздна, только естественно, если он поздно встает. Дверным звонком Ребус решил пренебречь; вместо этого он громко постучал в дверь и прислушался. За дверью раздались шаги, потом дверь отворилась, и Ребус увидел перед собой тщательно и умело накрашенную женщину. Ее волосы и одежда тоже были в полном порядке, не хватало только туфель. Очевидно, женщина собиралась на работу.
— Миссис Уолш? — спросил он.
— Да. А вы?
— Инспектор уголовного розыска Ребус, — представился Ребус.
Пока женщина рассматривала его удостоверение, он внимательно изучал ее саму. На вид миссис Уолш было под сорок, может, чуть больше, следовательно, Гэри, которому не исполнилось и тридцати, исполнял при ней роль не только мужа, но и молодого любовника. С другой стороны, Уиллс нисколько не преувеличил, когда назвал миссис Уолш «потрясно красивой бабой». Она действительно очень хорошо сохранилась и буквально излучала энергию. «Зрелая женщина» — этот эпитет сам собой всплыл в мозгу Ребуса, но он тотчас подумал о том, что никто не может оставаться зрелым вечно и что вслед за зрелостью довольно быстро приходит увядание.
— Вы не возражаете, если я войду? — спросил он.
— А что произошло?
— Убийство, — сказал Ребус. Зеленые глаза миссис Уолш изумленно расширились, и он кивнул. — То самое — на автостоянке, где работает ваш муж.
— Гэри мне ничего не говорил…
— Вот как? Разве он не упоминал о русском поэте, которого нашли мертвым в самом начале Реберн-вайнд?
— Я читала в газетах, но…
— На русского напали на автостоянке. — Ребус заметил, что взгляд женщины затуманился. — Это произошло в прошлую среду вечером, незадолго до того, как закончилась смена мистера Уолша. — Ребус немного помолчал. — Вы действительно ничего об этом не знаете?
— Он ничего мне не говорил. — Миссис Уолш слегка побледнела.
Ребус раскрыл блокнот и достал газетную вырезку с фото, взятым с обложки одной из книг поэта.
— Его звали Александр Федоров… — начал он, но миссис Уолш уже вернулась в дом, прикрыв за собой дверь.
Ребус немного выждал, потом толкнул дверь и вошел следом. Прихожая была небольшой; рядом с ведущей на второй этаж лестницей висели на крючках с полдюжины курток и пальто. Одна из выходящих в прихожую дверей вела в кухню, вторая — в гостиную. Миссис Уолш была там — сидя на краешке низкого дивана, она застегивала на лодыжках ремешки туфель на высоком каблуке.
— Я опаздываю… — пробормотала она.
— Где вы работаете?
Ребус окинул гостиную взглядом. Большой телевизор, большая стереосистема, полки, битком набитые компакт-дисками и магнитофонными кассетами.
— В парфюмерном магазине, — отозвалась миссис Уолш.
— Думаю, пять минут ничего не изменят.
— Все равно Гэри сейчас спит, так что лучше бы вам прийти попозже. Впрочем, попозже он собирался отогнать машину на станцию обслуживания — починить CD-проигрыватель. С ним что-то…
Она не договорила.
— Что, миссис Уолш?
Она поднялась на ноги и теперь стояла нервно потирая руки и слегка покачиваясь, и Ребус подумал, что высокие каблуки здесь ни при чем.
— Кстати, у вас очень хорошее пальто, — сказал он, и миссис Уолш поглядела на него так, словно детектив вдруг заговорил на иностранном языке. — То, которое висит в прихожей, — пояснил Ребус. — Длинное черное пальто с капюшоном… В нем должно быть очень тепло и… уютно. — Он сухо улыбнулся. — Вы ничего не хотите мне рассказать, миссис Уолш?
— Мне нечего рассказывать, — проговорила она и огляделась по сторонам, словно в поисках потайной дверцы, через которую можно было бы улизнуть. — Нам нужно отогнать в ремонт машину, и…
— Вы это уже говорили. — Ребус подошел к окну и, прищурившись, посмотрел на стоящий у бордюра «форд-эскорт». — Ну, ничего не вспоминаете? Или, может быть, нам стоит разбудить Гэри?
— Мне пора идти на работу.
— Сначала вам придется ответить на несколько вопросов.
«Выглядит серьезней, чем есть на самом деле» — эти слова продолжали звучать в голове Ребуса. Федоров вывел его к Кафферти и Андропову, и он ухватился за представившуюся ему возможность, поскольку именно эти двое интересовали Ребуса больше всего. Он хотел, чтобы именно они оказались виновны. Быть может, заговоры и преступления мерещились ему там, где на самом деле ничего не было, и все же… Запаниковал же Андропов после одного-единственного разговора с ним, хотя это, конечно, вовсе не означало, что поэта убил он.
186 
