8 
Ребус отрицательно покачал головой. Почему Федорова прикончили, продолжал размышлять он. Быть может, поэт пытался сопротивляться, чем разозлил нападавших? Или это было убийство на национальной почве? Скажем, кому-то не понравился его иностранный акцент…
«Убитый плотно поужинал, — сообщил Гейтс, вскрыв брюшную полость. — Карри под острым индийским соусом, если не ошибаюсь. И запил пивом. А может быть, опрокинул рюмочку-другую виски или бренди. Как вам кажется, доктор Керт?»
«Почти наверняка, коллега», — согласился второй патологоанатом.
Вскрытие шло своим чередом. Шивон клевала носом, а Ребус, сидя рядом с ней, следил за работой патологоанатомов и прислушивался к их замечаниям. Костяшки пальцев не сбиты, под ногтями ни частиц кожи, ни волокон одежды — ничего, что указывало бы на ожесточенную борьбу. Одежда была самой обыкновенной — такой ширпотреб можно купить в любом магазине любой из розничных сетей. Ее, разумеется, следовало отправить на более тщательную экспертизу, но Ребус сомневался, что это что-нибудь даст.
Отмытое от крови лицо мертвеца куда больше походило на портрет на обложке книги. Воспользовавшись тем, что Шивон все-таки задремала, Ребус вынул у нее из кармана книгу и обнаружил на обложке краткую биографию поэта. Александр Федоров родился в 1960 году в Ждановском районе Москвы, работал преподавателем литературы в одном из высших учебных заведений, получил несколько литературных премий и наград, является автором шести поэтических сборников для взрослых и одной книжки детских стихов.
Сейчас, сидя в своем кресле у окна, Ребус попытался вспомнить, какие индийские рестораны расположены поблизости от Кинг-стейблз-роуд. Завтра, решил он, завтра нужно будет посмотреть в телефонной книге. Нет, тут же поправился он. Не завтра, а уже сегодня.
На круглосуточной заправке Ребус купил номер «Ивнинг ньюс», чтобы еще раз пробежаться по заголовкам. В коронном суде продолжалось слушание нашумевшего «Мармионского дела»: стрельба в пабе в Грейсмонтском районе, один человек убит, один тяжело ранен. Подросток-сикх, подвергшийся нападению, отделался несколькими синяками и ушибами, но лишился волос, священных для его веры, о чем преступники знали или догадывались. А еще умер Джек Пэлэнс… Ребус не знал, каким он был в жизни, но на экране актер всегда играл роли крутых, уверенных в себе парней.
Ребус вылил в бокал остатки скотча и слегка приподнял, глядя в темноту за окном.
— За крутых парней, — произнес он и одним глотком осушил бокал.
Шивон закончила просматривать список индийских ресторанов. Наиболее подходящие — их набралось штук шесть — она подчеркнула, хотя по большому счету подходящими были все. Эдинбург не слишком большой город, перемещаться по которому — если только ты не на машине — довольно удобно. Им, однако, нужно было с чего-то начинать, и логично было заглянуть сперва в те рестораны, которые находились ближе всего к месту преступления, а потом — если ничего не удастся узнать — понемногу расширять круг поисков.
Покончив с ресторанами, Шивон загрузила свой ноутбук и, подключившись к Сети, проверила на поисковике фамилию Федоров. Поиск выдал несколько тысяч упоминаний. Небольшая статья о русском поэте имелась даже в «Википедии». Много материалов было на русском, но хватало и американских сайтов, на которых Федоров упоминался в связи со своей работой преподавателем в нескольких колледжах. С особенным интересом Шивон прочла рецензии, касающиеся последнего сборника «Астапово-блюз», из которых узнала, что часть вошедших в книгу стихотворений была посвящена великим русским поэтам прошлого, а другие содержали резкую критику нынешнего политического режима на родине поэта. Впрочем, Россию-матушку Федоров покинул уже больше десятка лет назад, и, по-видимому, не по своей воле. Его взгляды на политическую обстановку в России эпохи «постгласности» не могли не вызвать раздражения властей, так что в конце концов Федорову пришлось эмигрировать на Запад. В одном из интервью его даже спросили, считает ли он себя диссидентом. «Да, считаю, — был ответ, — только я принадлежу к диссидентам конструктивного толка».
Что бы это значило?
Шивон сделала еще глоток противного, чуть теплого кофе. «Это твое расследование, девочка, — сказала она себе. — Только твое и ничье больше». Ребус скоро уйдет — она не забывала об этом ни на секунду. Уже много лет они работали вместе, и теперь могли буквально читать мысли друг друга. Да, конечно, ей будет его не хватать, но это не означало, что она не может, не должна думать о своем будущем. О будущем, которое она будет строить уже без него. О, разумеется, время от времени они будут встречаться, чтобы пропустить стаканчик-другой или пообедать, и она будет делиться с ним последними сплетнями, рассказывать кое-что о текущих расследованиях, а Ребус, вероятно, будет и дальше «грузить» ее рассуждениями о старых делах, которыми он пытался ее заинтересовать в последнее время. И все же…
8 
