Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
141 
— Ты слышал о мальчике, который постоянно кричал «Волк! Волк!»?
— Я ни слова не сказал о волках, — отвечает Джейкоб. — Я сказал, что со мной жестоко обращаются, — так оно и есть. Мне представился единственный шанс встретиться с доктором Ли, а она даже не стала в это вдумываться. Если я достаточно взрослый, чтобы допрашивать меня без опекуна, почему я не могу пойти на автобусную остановку и самостоятельно отправиться в Нью-Гемпшир?
— Ты достаточно взрослый. Просто ты опять окажешься в тюрьме. Ты этого хочешь? — Краешком глаза я замечаю выглядывающий из-под подушки ноутбук. — Почему твой компьютер под одеялом?
Он достает его и обхватывает двумя руками.
— Я подумал, что вы украдете его, как забрали остальные мои вещи.
— Я их не крал. У меня был ордер на обыск. В свое время ты все получишь назад. — Я смотрю на него. — Знаешь, Джейкоб, мама просто тебя защищает.
— Заперев дома?
— Нет, это сделал судья. Чтобы ты не нарушил условия выхода под залог.
Мы секунду молчим, потом Джейкоб бросает на меня косой взгляд.
— Я не понимаю ваш голос.
— Ты о чем?
— Вы должны злиться, потому что я заставил вас приехать. Но вы не злитесь. И в полицейском участке, когда мы беседовали, вы тоже не злились. Вы относились ко мне, как к старому приятелю, но в конце концов все же арестовали. А друзей не арестовывают. — Он хлопает руками между коленями. — Честно сказать, люди для меня загадка.
Я киваю в знак согласия.
— Откровенно говоря, и для меня тоже, — признаюсь я.
ТЕО
Что ж это копы так зачастили в наш идиотский дом?
Я хочу сказать: арестовали Джейкоба — ну и пусть дальше все идет по закону!
Ладно, я понимаю, что на этот раз их вызвал сам Джейкоб. Но могли бы просто позвонить и заставить отменить вызов. Тем не менее полиция — в частности, вот этот коп — так и маячит у нас на пороге. Он только что говорил с мамой, а сейчас я слышу, как он болтает с Джейкобом о личинках, которые заводятся на теле через десять минут после смерти.
А теперь объясните, какое именно отношение это имеет к звонку в 911, а?
Вот что я думаю: детектив Метсон пришел к нам не для того, чтобы поговорить с Джейкобом.
И уж точно не для того, чтобы поболтать с мамой.
Он пришел, потому что знает: чтобы попасть в комнату Джейкоба, ему нужно пройти мимо моей спальни, значит, он может заглянуть ко мне, по крайней мере, дважды.
Может быть, кто-нибудь заявил о пропаже компьютерной игры?
Может быть, он просто ждет, что я дам слабину, упаду к его ногам и признаюсь, что это я был в доме Джесс Огилви незадолго до прихода брата. А потом он посоветует этой сучке-прокурорше вызвать меня в качестве свидетеля обвинения. И заставить давать показания против Джейкоба.
По этим причинам и еще по десятку других, которые я еще не придумал, я закрываю дверь и запираюсь изнутри, поэтому, когда детектив Метсон снова проходит мимо моей комнаты, мне не нужно встречаться с ним взглядом.
ДЖЕЙКОБ
Никогда бы не подумал, что Рич Метсон окажется не полным идиотом.
Например, он рассказал мне, что можно по форме черепа определить пол, потому что у мужчин подбородок квадратный, а у женщин — закругленный. Он рассказал мне, как ездил на «Ферму трупов» в Ноксвилл, штат Теннесси, где на целом акре земли находятся трупы на разных стадиях разложения — и судебные антропологи могут отслеживать воздействие окружающей среды и насекомых на процесс гниения.
Это, конечно, не доктор Генри Ли, но достойный утешительный приз.
Я узнаю, что у него есть дочь, которая, как и Джесс, теряет сознание от вида крови. Когда я рассказал ему об этой особенности Джесс, его лицо перекосилось, как будто он учуял нечто ужасное.
Через некоторое время я обещаю, что больше не буду звонить в полицию и жаловаться на маму, если только она не станет наносить мне тяжкие телесные повреждения. А он убеждает меня, что главное сейчас — извиниться перед ней.
Когда я провожаю его вниз, мама меряет шагами кухню.
— Джейкоб хочет вам кое-что сказать, — сообщает он.
— Детектив Метсон пришлет мне снимки разлагающихся трупов, — говорю я.
— Не это. Другое.
Я выпячиваю губы, потом закусываю. Делаю так дважды, как будто растворяя слова во рту.
— Я не должен был звонить в полицию. Это все импульсивность Аспергера.
141 
