Я уставилась на Генри.
— Я совершенно этого не помню.
— Тео наложили на бровь десять швов, — продолжал Генри, — потому что Джейкоб разозлился и, когда Ливви на секунду отвернулась, перевернул стульчик для кормления.
Теперь я вспомнила. Мы в панике прибегаем домой. У Джейкоба приступ, а Тео истерически плачет. Над левым глазом шишка размером с его кулачок. Генри отправляется в больницу, я остаюсь успокаивать Джейкоба. Неужели можно вычеркнуть что-то из памяти, переписать историю?
— Поверить не могу, что забыла об этом случае, — едва слышно говорю я.
Генри отворачивается.
— Ты всегда видела лишь то, что хотела видеть, — отвечает он.
А потом мы оба видим нашего сына.
— Что за черт? — восклицает Тео.
Я скрещиваю руки на груди.
— Именно это я и хотела спросить.
Странно находиться в аэропорту и не отмечать встречу или отъезд. Еще удивительнее сидеть на заднем сиденье машины Генри и слушать, как он болтает с Тео, будто тот не понимает, что в некотором смысле вот-вот разорвется бомба.
Когда Тео пошел в аэропорту в туалет, у Генри возник план.
— Дай-ка я с ним поговорю, — попросил он.
— Он не станет тебя слушать.
— Он убежал от тебя ко мне, — возразил Генри.
Автострады здесь белые, как кость, и чистые. Ни одной трещины от замерзших вздутий, как в Вермонте. Блестящие, радостные и новые. Неудивительно, что Генри здесь нравится.
— Тео, — спрашиваю я, — о чем ты думал?
Он поворачивается ко мне.
— Хотел поговорить с папой.
В зеркале заднего вида мы с Генри встречаемся взглядом. «Я же тебе говорил!».
— Ты не знаешь о существовании телефона?
Но сын не успевает ответить. Генри тормозит на подъездной аллее. Крыша его дома покрыта испанской черепицей, на лужайке перед ним — пластмассовый детский домик для принцесс. В груди у меня защемило.
В двери показывается Мэг, новая жена Генри.
— Слава богу! — восклицает она, когда замечает на переднем сиденье Тео, и хлопает в ладоши.
Это миниатюрная блондинка с жемчужными зубами и крошечным конским хвостом. Генри подходит к жене, и мне приходится самой вытаскивать сумку из багажника. Они стоят рядом, голубоглазые и русоволосые, образчик типичной арийской семьи.
— Тео, — по-отцовски (хотя слишком поздно) зовет Генри, — идем в библиотеку, поговорим.
Я хотела бы ненавидеть Мэг, но не могу. Она снова удивляет меня: берет под руку и заводит в дом.
— Ты, должно быть, ужасно переволновалась, — говорит она. — Я бы точно с ума сошла от волнения.
Она предлагает мне кофе и кусок лимонного пирога с маком. Тем временем Тео с Генри скрылись в недрах дома. Интересно: у них всегда есть пирог? Она из тех матерей, которые считают, что на кухонном столе всегда должен лежать домашний пирог? Или она просто засунула его в духовку, после того как Генри сообщил о моем приезде? Не знаю, что меня огорчает больше.
Ее — ну и Генри, конечно, — дочери врываются в гостиную, чтобы взглянуть на меня. Они настоящие феи, маленькие белокурые волшебницы. На одной розовая балетная пачка с блестками.
— Девочки, — говорит Мэг. — Познакомьтесь с миссис Хант.
— Эммой, — автоматически поправляю я. Интересно, что эти малышки подумают о незнакомке с такой же, как у них, фамилией? Как Генри им это объяснил?
— Это Изабелла, — представляет Мэг, едва прикасаясь к макушке той, что повыше. — А это Грейс.
— Добрый день, — в унисон говорят они. Грейс засовывает палец в рот.
— Привет, — отвечаю я, не зная, что еще сказать.
Чувствовал ли Генри, что в его второй жизни наступил некий баланс, раз вместо двух сыновей у него родилось двое дочерей? Грейс тянет маму за рубашку и что-то шепчет ей на ухо.
— Она хочет показать, как умеет танцевать балет, — извиняющимся голосом говорит Мэг.
— Балет я люблю, — отвечаю я.
Грейс поднимает руки вверх и смыкает кончики пальцев. Потом начинает вращаться, слегка покачиваясь. Я награждаю ее аплодисментами.
Раньше Джейкоб тоже крутился. Когда он был маленьким, это было одним из способов самостимуляции. Он вращался все быстрее и быстрее, пока на что-нибудь не натыкался, обычно на вазу либо другой бьющийся предмет.
Глядя на нее, я понимаю, что такого не случится, но если бы маленькая Грейс оказалась аутисткой, неужели Генри снова сбежал бы?