107 
Как и предполагала Белла, столкнувшись с вызовом со стороны человека, которого она считала слишком слабым, чтобы противостоять ей, Антония потеряла хладнокровие и всякое чувство меры. Разумеется, Ники и Роберт — а с ними и многие другие люди — понесли моральный ущерб, но было совершенно очевидно, что больше всех пострадала Шарлотта.
Триш не расслышала, что именно сказала одна из женщин сержанту Лейси, которая тихо ответила:
— Еще рано. Сейчас она нуждается в своей матери.
Словно подхватывая реплику, Антония спросила поверх плеча Шарлотты:
— Я могу забрать ее домой? Сейчас ей нужно побыть со мной дома.
— Миссис Уэблок, — сказала женщина, обращавшаяся к Лейси, — я врач, педиатр. Меня попросили осмотреть Шарлотту.
Руки девочки крепче обхватили шею Антонии, а ее плач превратился в рев.
— Думаю, сейчас ей лучше поехать домой. Нельзя ли сделать это через день или два, когда она начнет чувствовать себя в безопасности?
— Я посоветуюсь с суперинтендантом, — сказала Кэт Лейси. — Уверена, мы это как-нибудь утрясем.
В ушах Триш возник знакомый звон.
— Сержант Лейси, можно вас на два слова?
— Конечно, мисс Макгуайр. Идемте.
— Триш, — позвала Антония поверх головы Шарлотты. Триш остановилась. — Я нужна Шарлотте.
Глядя на ребенка, прижавшегося к своей матери, Триш осознала, что на сей раз Антония сказала правду. Она вспомнила полные отчаяния слова Ники о том, как сильно Шарлотта любит мать. Что бы ни произошло потом, сейчас Шарлотте, скорее всего, действительно необходимо побыть с Антонией.
— Мисс Макгуайр?
— Извините, сержант. Я передумала. Я… В такой момент слова излишни. Я зачем-нибудь нужна тебе, Антония?
— Совсем не нужна, Триш, — сказала она, и снова в ее глазах промелькнуло торжество. — Я позвоню тебе через пару дней, когда мы с Шарлоттой немного побудем вдвоем.
— До свидания, Шарлотта, — сказала Триш, ласково касаясь головки ребенка. Девочка чуть-чуть приподняла голову, так что показался один глаз, и почти улыбнулась.
— Можно мне будет тебя проведать? — спросила Триш, абсолютно уверенная, что Антония больше никогда не пустит ее на порог. Шарлотта дернула головой, лежавшей на недавно безукоризненно чистой шелковой блузке Антонии. Большой палец девочки скользнул в рот. Антония слегка пошатнулась, и Лейси быстро подвинула ей стул. Остальные женщины сгрудились вокруг.
Глава двадцать пятая
— Что ж, ничего не поделаешь, — три недели спустя сказал суперинтендант, бросая папку на свой стол. — Девочка рассказывает только об уроках плавания, мороженом, гамбургерах и о том, как хорошо ей было с хорошими людьми по имени Сью и Сэмми, как они пели и играли. Никаких следов физического насилия. Никаких даже намеков, кто эти Сью и Сэмми. Ничего подозрительного в отношении пары, которая нашла потерявшуюся и плачущую Шарлотту в парке и привела к нам. Шарлотта много раз повторила, что они — не Сью и Сэмми. Неизвестно, где находится дом, в котором ее держали, кроме того, что он стоял в поле. Кто нас дурачил, Джон?
Последовала пауза. Блейк, и сам раздраженный и измученный этими днями поисков Шарлотты, когда впустую было потрачено столько времени, денег и сил и пережита такая тревога, не хотел усиливать негодование суперинтенданта необдуманными обвинениями.
— Ну-ка, ну-ка, Джон, у вас должна быть какая-то идея! Вы уже несколько недель опрашиваете всех этих людей. И вы далеко не дурак.
— Я думаю… я думаю, что Антония Уэблок заплатила выкуп, — неохотно проговорил Блейк.
— И мы не подозревали, что все то время она вела переговоры? Мы поставили телефон на прослушивание с первой же минуты, еще до ее возвращения из Штатов. Как мы могли не знать, что происходит?
— Я не знаю, как они общались, — с отчаянием сказал Блейк. Он был ужасно зол на Антонию, но даже самому себе не признавался в этом. Кэт скупо рассказывала ему, каково это — быть беременной, а потом потерять ребенка, и он обладал достаточным воображением, чтобы представить себе чувства матери в ситуации, в которую попала Антония. Но ей следовало довериться им. Из-за нее он испытал адские муки. Когда-нибудь он, может, и простит ее. Но будь он проклят, если поделится своими чувствами с суперинтендантом.
— Мы не знаем, сколько у нее мобильных телефонов, сэр. И как она собирала выкуп, как передала его похитителям. Я допрашивал ее снова и снова, но она держится своей версии, что ничего никому не платила, а возвращение девочки — необъяснимое чудо. Так она все время его называет. Но другого подходящего объяснения нет. Она должна была заплатить выкуп. В конце концов, ей в ее положении гораздо легче, чем большинству людей, не вызывая подозрений, перебросить деньги со счета на счет в любой точке земного шара… и получить доступ к большим суммам. Это единственное разумное объяснение.
107 
