14 
— Ни в коей мере. Я хочу потанцевать с тобой, Люси.
Не в силах поверить, она запротестовала:
— Джеймс, ты вовсе не должен чувствовать себя обязанным…
— Я весь вечер мечтал потанцевать с тобой, — прервал он ее. — И если бы ты так демонстративно не игнорировала меня, я бы уже давно пригласил тебя. — Его голос был весьма сердитым. — Просто скажи «да» или «нет», Люси. Ползать на коленях я не стану.
Полный сумбур в голове не помешал Люси утвердительно кивнуть и подняться. Желание победило.
— Давай потанцуем. — В свой ответ она вложила столько апломба, сколько смогла.
В глазах Джеймса полыхнул триумф, как будто он выиграл битву и представлен к награде. Он решительно взял руку Люси и положил на сгиб своего локтя, что было вовсе необязательно, поскольку от танцплощадки их отделяло всего несколько метров. Собственник, деспот… Неужели расчет Джоша оказался верным и босс рассматривает ее теперь как сексуальный вызов?
Даже хорошо, что она держит его под руку, поскольку ее ноги превратились в желе при мысли, что Джеймс Хэнкок решил продемонстрировать ей свои достоинства, показать, каков бы он был в постели… весь из себя жаркий и твердый, но не теряющий над собой контроль и не унижающийся даже ради чего-то очень желанного…
Желудок Люси сжался в спазме от предвкушения. Это ужасно, что она так реагирует на этого мужчину и даже на свои мысли о нем. Но самое ужасное началось тогда, когда он развернул ее к себе и они стали двигаться в ритме рок-н-ролла. С трудом держась на ослабевших ногах, Люси никак не могла уловить ритм, чтобы двигаться синхронно с Джеймсом. Ее отвлекал вид его покачивающихся стройных бедер и вызывающей выпуклости внизу его живота. Люси никак не могла попасть в такт, движения ее были резкими и неуклюжими.
— Прекрати немедленно! — прорычал Джеймс. Вид у него был весьма грозным.
— Что прекратить? — пролепетала Люси.
— Это упорное противостояние. — Он буквально испепелял ее взглядом. — Я видел, как ты танцевала с Джошем. Твое демонстративное притворство оскорбляет меня.
— Просто я привыкла танцевать с Джошем, — запротестовала Люси, надеясь, что такое объяснение удовлетворит Джеймса. — Кроме того, он не мой босс.
— Мы сейчас не в офисе, — проворчал Джеймс.
— Но от этого ты не перестал быть моим боссом, — резонно возразила она.
В глазах Джеймса сверкнула молния.
— Пора тебе перестать раскладывать свою жизнь по полочкам, Люси. Забудь хоть раз о благоразумии. Рискни.
С этими словами он резко притянул ее к себе и прижал к груди с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Руки Джеймса обвились вокруг ее талии, и ей ничего не оставалось, как положить ладони на его плечи.
— Расслабься, — скомандовал он хрипло.
И Люси расслабилась.
Ее грудь словно приклеилась к жаркой тверди его груди, живот — к… У Люси все внутри дрожало при мысли о том, к чему прижимается ее живот. Бедрами она чувствовала его бедра, а ноги послушно двигались в такт его ногам. Единственное, что оставалось холодным, был разум Люси. Она не сомневалась, что Джеймсом движет исключительно взыгравшее самолюбие.
— Уже лучше, — довольно пробормотал он ей на ухо.
Люси не ответила. Впрочем, это было не осознанное решение, а неспособность вымолвить хоть слово. Она все еще не могла поверить, что Джеймс Хэнкок крепко обнимает ее и в их танце нет ничего платонического, в отличие от всех восьми месяцев их общения. К чему скрывать, Люси была на седьмом небе.
Ее больше не интересовали мотивы его поведения, она просто наслаждалась тем, что ее мечты получили реальное воплощение. Ну, может быть, не все…
Джеймс тоже не остался равнодушным, о чем свидетельствовало его весьма ощутимое возбуждение. Впрочем, его, похоже, это совсем не смущало, поскольку он даже не предпринял попытки отодвинуться от нее. Наслаждался ли он ее близостью, ощущением ее гибкого тела, представлял ли, как ритмично двигается не рядом с ней, а внутри нее?
От этих мыслей она впала в какое-то лихорадочное, бездумное состояние. Безмолвное, почти бездыханное, вероломное ее тело покорно следовало за его движениями. Соприкосновение их тел привело Люси в возбуждение, грозившее вырваться из-под контроля.
Она почувствовала, что Джеймс остановился, но не сразу поняла, что музыка больше не звучит. Ей стало стыдно — несмотря на обоюдное возбуждение, он-то не потерял головы и контролировал происходящее вокруг. Эта мысль отрезвила ее.
14 
