40 
Он взял ее руку, изящную, хрупкую, с длинными тонкими пальцами и красивой формы ногтями. Они не были кошачьими когтями. Зак подумал, что Кэтрин никогда не стала бы ничего требовать от него — ни для ребенка, ни для себя. Ее рука была нежной, мягкой, дающей. За все время их знакомства она давала ему все, что он хотел, и ничего не просила взамен. Много ли таких женщин он встречал?
Кэтрин дважды щедро дарила себя ему и взяла только то, что хотела больше всего, — его ребенка. И вот теперь осталась ни с чем. Если только…
Пальцы Кэтрин дрогнули в его руке. Она просыпалась. Сердце Зака забилось в ускоренном темпе, пульс участился, подавая в его измученный мозг столь необходимый кислород. Зак лихорадочно думал, как вести себя с Кэтрин, какие отношения предложить. Он не хотел, чтобы все, что их связывало, закончилось здесь, в этой больничной палате.
Кэтрин нахмурилась, и на ее переносице образовалась морщинка. Застонав, она перевернулась на другой бок и поджала колени к груди. Она не открывала глаз, не знала о его присутствии, и Зак почувствовал себя так, как будто подсматривает за проявлением чужого горя.
— Кэтрин! Позвать медсестру или доктора?
Ее голова резко дернулась на подушке.
— Ты все еще здесь?
— Как ты себя чувствуешь?
Она вздохнула и осторожно перевернулась на другой бок, снова оказавшись к нему лицом.
— Я справлюсь с этим, Зак. Тебе не обязательно исполнять роль сиделки.
— Это я позвал тебя в Лос-Анджелес, Кэтрин.
— У меня был выбор, и я его сделала. Тебе не в чем себя обвинять. Более того, ты был очень добр, позаботившись обо мне. Я прошу прощения…
— Не извиняйся. Это я должен извиниться.
Ее недоумение было абсолютно искренним.
— За что?
— За то, что я… — Он замолчал, подыскивая слова. — За то, что довел тебя до этого.
— Нет, Зак. Я сама сделала свой выбор. Разве что кроме этого… — она обвела глазами палату.
Как Кэтрин ни старалась справиться с собой, на ее глаза набежали слезы, и Зак хотел броситься к ней, чтобы утешить, но потом передумал. Вряд ли его объятия будут ей приятны. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким смущенным, беспомощным, не способным принять решение.
— Я хочу домой, Зак.
Стоя в изножье кровати, Зак смотрел в лицо Кэтрин. Он не видел сейчас ни ее красоты, ни привлекательности — только пропасть, с каждой минутой разделяющую их все больше.
— Я должна остаться здесь на ночь, — ровным голосом продолжала она. — Но как только утром доктор осмотрит меня… я бы хотела связаться с авиакомпанией и…
— Нет. Слишком скоро, тебе нужно прийти в себя. Мы вернемся в отель, и я позабочусь о тебе, Кэтрин. Ты же собиралась пробыть со мной неделю. — Последний аргумент показался Заку очень убедительным.
На лице Кэтрин отразилась боль, она помотала головой.
— Я была нужна тебе только для секса, Зак. — Она горько усмехнулась. — А теперь, как видишь, от меня никакого толку. Мое дальнейшее пребывание не просто бессмысленно, но и очень болезненно для нас обоих. Оно все время будет напоминать нам…
Она тяжело сглотнула и прикрыла глаза.
— Я не хочу, чтобы мы расстались вот так, Кэтрин.
— Пожалуйста… будь так добр… — Ее горло конвульсивно дернулось.
Добр…
Это слово колючим шипом вонзилось в сердце Зака. Оно заставило его снова задуматься о том, как он вел себя по отношению к Кэтрин. Все происходило только по его желанию и на его условиях. Да, он оставлял выбор за ней, но никогда не задумывался, что она при этом испытывает. Он не был добр к ней.
Ты ушел без единого слова…
Зак не мог найти себе оправдания. Его волновало только то, чего хотел он сам.
Теперь настал ее черед поступить так, как хочет она.
— Предоставь это мне, — сказал Зак с мрачной решимостью. — Я позвоню в авиакомпанию и закажу для тебя обратный билет.
Кэтрин испытала видимое облегчение.
— Спасибо. — Она отвела взгляд. Ее пальцы перебирали край одеяла. — Прости, что так вышло. Я знаю, как важна для тебя церемония…
— Ты даже не представляешь, насколько это неважно сейчас для меня. — И это была правда.
Мука в его голосе заставила ее снова посмотреть ему в лицо.
— Я очень благодарна тебе за все, Зак. Я верну тебе все деньги: больничные расходы и…
— Прекрати! Этот ребенок был и моим тоже, и я заплатил бы любую цену, только чтобы спасти его. Так позволь мне сделать для тебя хотя бы это, Кэтрин.
40 
