41 
—Послушайте, — протянул он, — вам же будет значительно комфортнее продолжать вести разговор, не прижимая платье к себе, чтобы соблюсти приличия.
Люк больше ничего не сказал, даже тогда, когда она вздрогнула от прикосновения его холодных пальцев к ее затылку. Наконец малюсенькие крючочки и петельки поддались его усилиям.
—Спасибо, — бросила Аврора через плечо без всякого выражения.
Он улыбнулся, отошел от нее к мини-бару, достал шампанское и налил два бокала.
—Мне наконец пришло в голову, Аврора, что я веду себя… не совсем честно с вами.
—В каком смысле?
—На самом деле я все более глубоко увлекаюсь вами, Аврора. Но понятия не имею, куда это может меня завести.
Аврора отпила немного шампанского.
—Наверно, лучше, если бы вы сказали мне это перед тем, как привезли сюда, но по крайней мере вы честны. Хотя я и не представляла себе вас другим. — Она замолчала, потом, сделав легкий жест, продолжала — Я знаю, что вы представляете меня неким доверчивым младенцем, но я не наивна и… до сих пор не понимаю, почему вы сказали мне об этом.
Люк долго пристально рассматривал свой бокал, и на его лице вдруг четко обозначились складки. Потом он поднял глаза на нее.
—Потому что мне становится все труднее и труднее не соблазнить вас, Аврора.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
—А почему вы решили, что меня легко соблазнить?
Люк внимательно оглядел Аврору. Роскошную новую прическу, гладкую кожу плеч, округлости груди под бархатным лифом, стройную фигуру. Потом его взгляд снова остановился на ее живом лице с огромными зелеными глазами, опушенными необыкновенными ресницами. Наконец он перевел взгляд на ее блестящие розовые губы.
Аврора заерзала, не в силах оставаться неподвижной под таким молчаливым осмотром. Она не могла унять поднимающееся в ответ на взгляд его темных глаз желание и словно чувствовала прикосновение его рук.
Она сделала пару неуверенных шагов, чтобы поставить бокал на стол. Потом резко сказала:
—Все равно ваша соблазнительная привлекательность не означает, что я уступила бы вам, Люк.
Что-то мелькнуло в его глазах. Возможно, восхищение.
—Но ваша неуступчивость не остановила бы моих попыток. — Он пожал плечами. — И несмотря на мое сегодняшнее игривое настроение, я в состоянии понять, что ситуация начинает становиться угрожающей для вас. Хотя, — добавил он, бросив взгляд вокруг, — в такой обстановке люди забывают об осторожности, потому я и подумал, наверное, что нужно предупредить вас.
—Однако вам не приходило ничего подобного в голову до того, как мы приехали сюда? — спросила Аврора севшим голосом.
—Единственное, что мне приходило в голову, — как будет приятно провести уикенд с вами, Аврора.
—Тогда почему бы не позволить мне блюсти вашу нравственность, профессор? — предложила она. — Я всегда знала, что могу стать ошибкой всей вашей жизни. — Она всплеснула руками. — Ничего не изменилось.
—Аврора, — сухо заявил он. — К вашему сведению, я отдал свою так называемую нравственность в ваше распоряжение уже несколько недель назад.
Она долго смотрела на него, потом спросила:
—Люк, вы хотите, чтобы я ушла или осталась?
—Все не так просто.
—Нет, просто. Вы страдаете сами и заставляете страдать меня. Но я не готова спать с вами, если вы намекаете на постель. И вообще, волков бояться — в лес не ходить.
—Вы… — с досадой начал он, потом рассмеялся.
Аврора ждала, стараясь сохранять хладнокровие. Он подошел к ней и взял за подбородок, как часто делал.
—Вам не кажется, что мы стоим друг друга, Аврора?
В бальном зале отеля «Шератон мираж», декорированном серебром и золотом, их встретил полумрак. Звезды, луна и планеты свисали на невидимых нитях с потолка. Аврору настолько очаровало такое зрелище, что на какое-то время она перестала злиться на Люка.
Гостей собралось много, по меньшей мере человек пятьсот, по подсчетам Авроры, благодаря чему ей легче было оставаться незаметной. Но ее ждал еще один сюрприз. Многие из делегатов конференции стремились увидеть Люка еще до того, как он произнес свою речь.
Высокий и элегантный, превосходный оратор, он держался совершенно непринужденно, когда стоял на возвышении и говорил в микрофон.
Единственный из выступавших, он удостоился овации. И неудивительно. Он заставил аудиторию смеяться до упаду, когда по ходу рассказа о старом и новом в астрофизике процитировал воображаемую кроткую жену Ньютона, которая жаловалась на невзгоды и страдания жизни с ученым. И особенно понравилось ее печальное заключение, что всему виной оказалось яблоко, упавшее мужу на голову, после чего он уже так и не оправился.
41 
