11 
— Он говорил с акцентом? — спросил Фалькон, игнорируя намек.
— Он говорил как андалузец, но не так, как если бы там родился. Он жил за границей. Я знаю, например, что он говорил на американском английском.
— Вы не спрашивали о его прошлом? — уточнил Фалькон. — Я имею в виду за ужином или за пивом, а не в комнате для допросов.
— Послушайте, инспектор, меня интересовали только деловые проекты этого парня. Я не собирался на нем жениться.
Судебный медик просунул голову в дверь и объявил, что идет наверх осматривать тело сеньоры Веги. Кальдерон пошел с ним.
— Сеньор Вега был женат, когда вы познакомились? — спросил Фалькон.
— Нет, — ответил Васкес. — Бракоразводного процесса не было, хотя он, кажется, представил свидетельство о смерти предыдущей жены. Вам нужно спросить родителей Лусии.
— Когда они поженились?
— Восемь… десять лет назад, примерно так.
— Вас приглашали?
— Я был его testigo.[3]
— Доверенное лицо во всех отношениях, — пробормотал Фалькон.
— Так на какие мысли навело вас хобби моего клиента? — спросил Васкес, желая снова направлять разговор.
— Его родители «лишились жизни». Его отец был мясником, — ответил Фалькон. — Может быть, так Вега пытался сохранить память о нем.
— Не думаю, что он настолько любил отца.
— Так он все-таки позволял себе пускаться с вами в некоторые личные откровения?
— За последние… примерно двадцать лет я подсобрал кое-какие обрывки информации. В частности, узнал, что отец был строг со своим единственным сыном. В качестве наказания заставлял его работать в холодном магазине в одной рубашке. Рафаэль страдал от плечевого артрита и приписывал его тем давним процедурам закаливания.
— Есть еще один вариант объяснения: необычное хобби давало ему ощущение контроля. Не только потому, что он был мастером этого дела, но и потому, что ему удавалось превращать огромные, непригодные к использованию глыбы в небольшие части, детали, удобные в употреблении, — сказал Фалькон. — Это работа строителя. Он берет громоздкие, сложные архитектурные проекты и раскладывает их на группы работ с применением стали, бетона, кирпичей и цемента.
— Полагаю, те несколько человек, что знали про хобби, считали его более… зловещим.
— Идея городского бизнесмена, прорубающегося к хребту мертвого зверя? — произнес Фалькон. — Полагаю, это несколько зверское отношение к работе.
— Многие люди, имевшие дела с сеньором Вегой, думали, что знают его, — сказал Васкес. — Он понимал, как заставить людей работать, и научился очаровывать. У него было чутье на силу человека и его слабости. Он заставлял мужчин чувствовать себя интересными и влиятельными, а женщин — красивыми и загадочными. Просто невероятно, насколько хорошо это срабатывало! Некоторое время назад я понял, что не знал его… совершенно. То есть он доверял мне, но только дела, а не собственные мысли.
— Вы были свидетелем на его свадьбе, это чуть больше, чем деловые отношения.
— Видите ли, в его отношениях с Лусией имелся деловой аспект… а точнее, в отношениях с родителями Лусии.
— У них была земля? — спросил Фалькон.
— Он сделал их очень состоятельными людьми, — кивнув, ответил Васкес.
— И не слишком интересующимися его загадочным прошлым?
— Поверьте, роль шафера на свадьбе не предполагает настолько уж близких отношений… Уверен, вам надо побеседовать с родителями Лусии, — убедительно проговорил Васкес.
— А как он относился к сыну, Марио?
— Сына он любил. Ребенок был очень важен для него.
— Кажется странным, что Вега так поздно завел семью. Ведь ему было уже за пятьдесят, не так ли?
Молчание. Было почти воочию видно, как Васкес тасует свои адвокатские мысли.
— Здесь я вам не помощник, инспектор, — сказал он.
— О чем же вы так серьезно задумались?
— Вспомнил о смерти его первой жены. Перебирал в памяти кое-какие разговоры.
— Вы познакомились, когда ему было почти сорок. У него хватало денег на покупку земли.
— Занимать тоже пришлось.
— Все равно, человек его возраста с такими деньгами, как правило, имеет семью.
— Видите ли, он никогда не говорил о своей жизни, о той ее части, что прошла до нашего с ним знакомства.
— Не считая рассказа о его отце-мяснике.
— Этот факт всплыл лишь потому, что нужно было получить разрешение на строительство комнаты-кладовой, когда он реконструировал дом. Я видел чертежи. Мне нужны были объяснения.
11 
