Последние отзывы

  134  

— Сколько тебе лет?

— Тридцать три.

— Ты севилец. Больше нигде никогда не жил?

— Нет.

— Друзья детства остались?

— Педро. Только один Педро.

— Вы ровесники?

Он кивнул, не в силах представить, к чему все идет.

— Когда в последний раз ты видел старого друга детства Сальвадора Ортегу?

Карлос замер. Он сидел, моргая и ничего не понимая.

— Я не знаю никакого Сальвадора Ортегу, — сказал он.

— Человека, который дал тебе полторы тысячи евро за поджог, звали Игнасио Ортега?

Карлос помотал головой. Фалькон смотрел ему в глаза и понимал, что тот никогда прежде не слышал этого имени, оно не вызвало никакого отклика.

— Назови мне имя человека, который заплатил тебе. Говори, пожалуйста, внятно.

— Альберто Монтес.

Фалькон вышел из комнаты и постучал в дверь Рамиреса. Он прислонился к стене коридора, чувствуя дурноту.

— Уже расколол? — спросил Рамирес, закрывая дверь.

— Нужного результата я все равно не получил, — сказал Фалькон. — Нужно было все как следует продумать. Я слишком доверял своему дурацкому чутью. Он только что назвал Альберто Монтеса.

— Joder, — выдохнул Рамирес, ударяя кулаком в стену.

— Теперь все встает на свои места, — продолжил Фалькон. — Именно так поступил бы Монтес. Он запаниковал, или отвращение к себе в конце концов взяло верх, или и то и другое. Он просто хотел избавиться от проблемы. Сжечь дом. Вот только… загорелся весь лес, тысячи гектаров уничтожены. И опять он виноват. Вот почему Монтес прыгнул. Когда я встретил Игнасио Ортегу, то понял, что он маленький хитрый ублюдок. Я просто не подумал — у него другой уровень. На нас давят, потому что Ортега приказал им надавить. Зачем сжигать дом? Ортега отправился прямиком к верхушке своей клиентуры и велел остановить нас или расхлебывать последствия.

Карлоса и Пабло отправили наверх в камеры, не заставив подписывать протоколы. Фалькон взял с собой кассету с признанием Карлоса, захватил из комнаты для улик ноутбук Мэдди Крагмэн и отправился домой. Через некоторое время пришел Рамирес, они переписали кассету. Страшное зрелище было сделано скрытой камерой, спрятанной в стене комнаты. На пленке было только четыре клиента. Бизнесмен из района Рамиреса, знаменитый адвокат, телеведущий и неизвестный.

— Вот как русские добиваются своего — шантаж, — сказал Рамирес, когда они все убирали. — А эти-то! Зачем им это нужно? Я не умник-юрист, не бизнесмен, я не могу представить сексуальное наслаждение, которое заставило бы меня подвергаться такому риску.

— Дело не в сексе, — сказал Фалькон. — Здесь главное — боль. Боль, причиненная тебе, или боль, которую ты причиняешь другим. Секс не имеет отношения к происходящему на пленке.

— Да какая разница! — огрызнулся Рамирес, наливая еще по кружке пива. — Ну вот, мы переписали кассету. И что теперь? Это ничего не даст. Как только станет известно, что поджигателям заплатил Монтес, мы окажемся в заднице. Нам придется заткнуться, или нас будут пользовать клизмой, утыканной гвоздями.

— Элвира прочел мне лекцию о том, что не стоит увлекаться погоней за справедливостью в этом деле, — в тон ему сказал Фалькон. — Власть защищают влиятельные люди, которые не прочь сохранить свое положение, и они-то позаботятся, чтобы я не достиг желаемого. Когда видишь этот ужас на пленке, этот дом в лесу, начинаешь осознавать мощь коррупции, которая все это позволяет и прикрывает, то хочется пройтись поганой метлой, вычистить все и начать заново. Но это невозможно. Я понял, что слишком наивен для работы со столь высокопоставленными клиентами.

— Тебе известно, кто попадет под раздачу, если ты примешься все вычищать, — сказал Рамирес, хлопая себя по груди. — Мое прошлое не сахар. Думаю, священник, которому я исповедовался, постарел лет на десять, пока дослушал.

— Хосе Луис, о чем ты говоришь? Несколько одолжений от проституток?

— В такой ситуации никто легко не отделается, — пожал Рамирес плечами.

— Ты с ними не в одной команде.

— А знаешь, что это за люди? — спросил Рамирес; пиво попало в его пустой желудок и закружило голову. — Этот урод из нашего района — он успешный, богатый, у него здесь пара домов, еще несколько на побережье, яхта, катер, машин больше, чем штанов, и он все равно хочет еще. Понимаешь, ты не съешь больше лобстеров, чем влезет, не выпьешь больше шампанского, чем сможешь, не трахнешь больше платных красоток, чем осилишь… И что дальше?

  134