4 
Фалькон вернулся к Кальдерону и судебному медику.
— По-моему, он мертв. Но, может быть, вы хотите взглянуть, прежде чем мы высадим одну из дверей? — спросил он. — Известно, где его жена?
Консуэло еще раз объяснила ситуацию.
— Надо попытаться войти в дом, — решил Фалькон.
— Боюсь, вам придется повозиться, — сказала сеньора Хименес. — К прошлой зиме Лусия поставила новые окна. Двойные рамы, пуленепробиваемые стекла. То же с парадной дверью: если она как следует заперта, проще пройти сквозь стену.
— Вам знакомо расположение комнат?
Тут на дорожке появилась женщина. Ее сложно было не заметить. Рыжие волосы, зеленые глаза и кожа настолько белая, что в грубом солнечном свете на нее было больно смотреть.
— Hola,[2] Консуэло! — поздоровалась женщина, отыскав в группе мужчин знакомое лицо.
— Hola, Мэдди! — ответила Консуэло и представила ее остальным как Маделайн Крагмэн, ближайшую соседку сеньоры Веги.
— Что-то стряслось с Рафаэлем и Лусией? Я видела «скорую». Чем могу помочь?
Взгляды мужчин как по команде устремились на Маделайн Крагмэн — и не только потому, что та говорила по-испански с американским акцентом. Она была высокая, стройная, с полной грудью, аппетитным задом и врожденной способностью вызывать у недалеких мужчин затейливые фантазии. Только Фалькон и Кальдерон в достаточной степени контролировали уровень тестостерона, чтобы ухитряться смотреть ей в глаза, и это требовало определенных усилий. Ноздри Консуэло затрепетали от раздражения.
— Сеньора Крагмэн, нам срочно нужно попасть в дом, — сказал Кальдерон. — У вас есть ключи?
— Нет, но… что с Рафаэлем и Лусией?
— Рафаэль лежит в кухне на полу и не шевелится, — объяснила Консуэло. — Про Лусию мы ничего не знаем.
Маделайн Крагмэн резко вздохнула, мелькнула ровная линия зубов — вот только острые клычки слишком выдавались. Мышцы лица на мгновение напряглись, будто в судороге.
— У меня есть телефон его адвоката. Рафаэль дал его мне на случай, если возникнут проблемы с домом, когда они в отъезде, — сказала она. — Мне придется сходить домой…
Она отступила назад и пошла к воротам. Все взгляды уперлись в ее зад, слегка подрагивающий под белой льняной тканью расклешенных брюк. Тонкий красный ремешок опоясывал талию, словно полоска крови. Она скрылась за стеной. Мужчины, буквально онемевшие от ее великолепия, расслабились и вновь начали переговариваться.
— Очень красивая, верно? — заметила Консуэло Хименес, раздосадованная тем, что дивное видение отвлекло от нее мужское внимание.
— Красивая, — отозвался Фалькон. — И совсем не похожа на красавиц, к которым мы тут привыкли. Белая. Плавная.
— Белая, — проговорила Консуэло. — Даже чересчур.
— Выяснили, где садовник? — спросил Фалькон.
— Исчез.
— Что о нем известно?
— Его зовут Сергей, — сказала она. — Русский или украинец. Работает у всех, кто живет поблизости. У Веги, Крагмэнов, Пабло Ортеги и у меня.
— Пабло Ортега живет здесь? Актер? — спросил Кальдерон.
— Да, переехал только что, — ответила Консуэло. — Он не слишком-то счастлив.
— Меня это не удивляет.
— Еще бы! Это ведь вы, дон Кальдерон, на двадцать лет упрятали в тюрьму его сына? Жуткое, жуткое дело! Но я не то имела в виду, говоря о его несчастье. Его дом в центре нуждается в ремонте. И потом… здесь ему спокойнее.
— Почему он переехал? — спросил Фалькон.
— В округе с ним больше никто не разговаривал.
— Из-за того, что сделал его сын? — уточнил Фалькон. — Я не помню…
— Сын Ортеги похитил восьмилетнего мальчика, — вмешался Кальдерон, — связал и несколько дней насиловал.
— Но не убил? — спросил Фалькон.
— Мальчик сбежал, — ответил Кальдерон.
— С этим делом вообще все было непросто. Странно как-то, — сказала Консуэло. — Сын Ортеги сам отпустил ребенка, уселся на кровать в звуконепроницаемой комнате, приготовленной для похищенного, и ждал, пока приедет полиция. На его счастье они добрались первыми — раньше родителей.
— Говорят, в тюрьме ему приходится несладко, — сказал Кальдерон.
— Мне ни капли не жаль тех, кто покушается на детей, — жестко сказала Консуэло. — Они получают по заслугам.
Вернулась Маделайн Крагмэн с номером телефона. Теперь на ней были темные очки, словно защищавшие хозяйку от собственной слепящей белизны.
4 
