Последние отзывы

  96  

Игнасио молча смотрел на задернутый занавес.

— Коста сказал, что Пабло перед смертью изменил завещание. Вам известно как?

Игнасио кивнул.

— О чем вы говорили, когда он звонил в пятницу вечером?

Игнасио не пошевелился.

— Меня удивило, что вас больше волновало, не оставил ли вам брат письма и что он написал Себастьяну, чем факт его самоубийства, — сказал Фалькон, думая, что этого человека нужно разозлить.

На сей раз Игнасио обернулся, его глаза сердито сверкнули.

— У вас нет права так со мной разговаривать, — повысил он голос. — Я не ваш подозреваемый. Меня ни в чем не обвиняют. Мой брат покончил с собой. Я переживаю это, как умею, а как — не ваше дело. Мне не меньше вашего интересно, почему он это сделал, но вы не вправе совать нос в дела моей семьи, пока не докажете, что я как-то виновен в смерти брата, хотя был в это время на море.

— Вы солгали о времени последнего разговора с братом, — напомнил Фалькон. — Следователи не любят, когда им лгут. Мы становимся подозрительными и думаем, что вам есть что скрывать.

— Мне нечего скрывать. Моя совесть чиста. Все, что произошло между мной и Пабло, — семейные дела, и вас они не касаются.

— Вы знаете, мы подумываем пересмотреть дело Себастьяна, а также оказать ему психологическую помощь…

— Делайте что хотите, инспектор. Судебный медик сообщил, что тело готово.

Игнасио повернулся к стеклу, занавес открылся. Игнасио подтвердил личность брата, подписал бумаги и ушел, не удостоив Фалькона ни словом, ни взглядом.

Фалькон ехал в управление, напряженно обдумывая, почему его так беспокоит Игнасио Ортега.

Понятно: он не убивал брата, но что-то в этом человеке заставляло Фалькона думать, что он каким-то образом в ответе за его смерть. Как расколоть этот твердый орешек? И как узнать, что за тайны унесли с собой мертвые? Полицейским работалось бы куда легче, если бы сознание можно было вывести на экран. Программное обеспечение нашей жизни. Как бы это выглядело? Факт, искаженный эмоцией. Реальность, преображенная заблуждением. Истина, перекрашенная запирательством. Правда, понадобилась бы хорошая программа, чтобы все это распутать.

Зазвонил мобильный.

— Diga,^[29] — сказал он.

— Ты уже возвращаешься? — спросил Рамирес.

— Да, я на площади Кубы.

— Приезжай, инспектор Монтес только что прыгнул с третьего этажа и приземлился головой на стоянку.

Фалькон помчался по проспекту Аргентины. Шины взвизгнули на горячем асфальте, когда он свернул к управлению. Толпа собралась под окном, из которого на прошлой неделе Монтес смотрел на улицу и думал… думал: пора?

Маячок «скорой» почти незаметно мигал в жестком слепящем свете, заливавшем место происшествия. Из темных окон первого этажа выглядывали женщины, прижимая руки к губам. Мужчины на втором этаже сжимали головы руками, будто стараясь выдавить чудовищное зрелище. Фалькон пробился сквозь толпу как раз вовремя, чтобы увидеть, как врачи официально расступились вокруг неподвижного тела. Казалось, голова и плечи Монтеса погружены в кроваво-красный асфальт, размягченный жарой. Но, глядя на тело, Фалькон представлял, как оно будет выглядеть на столе в морге: раздробленные кости, каша из осколков, сломанные шейные позвонки, разорванный спинной мозг, расплющенный череп, обширное кровоизлияние в мозг.

В толпе стояли члены группы Монтеса. Они плакали. Из управления вышел комиссар Элвира и произнес тщательно подготовленную речь, чтобы заставить толпу разойтись. Он заметил Фалькона и дал указание сделать фотографии, убрать тело и через час предоставить ему предварительный устный доклад. Прибыли дежурный судебный следователь и судебный медик.

Люди стали расходиться, Феррера выбрала троих для свидетельских показаний. Фалькон велел Рамиресу опечатать кабинет Монтеса. Фелипе сделал необходимые снимки. Санитары по указанию дежурного судебного следователя унесли тело. Появились уборщики и смыли кровь, которая уже начала сворачиваться на солнце.

Пока Фалькон поднимался в кабинет за чистым блокнотом, его не покидало странное ощущение, что все одно к одному: Вега, Ортега, теперь Монтес. Каждая смерть явно не связана с другой, но каким-то образом предвещает следующую. А трое из отдела в отпуске.

Он нашел Ферреру, сообщил ей данные о Сальвадоре Ортеге и попросил поговорить с кем-нибудь из отдела по борьбе с наркотиками. Фалькон хотел узнать нынешний адрес сына Игнасио. Еще он поручил ей проверить все почтовые отделения в Севилье и выяснить, не оплачивал ли Рафаэль Вега или аргентинец по имени Эмилио Крус ящик для получения корреспонденции.

  96