128 
Дункан оставался задумчивым и говорил очень медленно.
— Это значит, что она отплывает на том же корабле, что и Риви, — заметил он. — Элизабет в безопасности.
Мэгги попыталась обойти Дункана и броситься на поиски ребенка, которого любила, как родного, но он остановил ее, крепко удерживая за плечи.
— Я отвезу вас к причалу, — сказал он. — У меня карета на улице.
— Нет, — прошептала Кора, но никто не обратил на нее внимания. Мэгги побежала к карете и без помощи Дункана забралась в нее.
— Пожалуйста, — умоляла она Дункана, который удобно устроился в карете напротив Мэгги, — скажите кучеру, чтобы он поторопился!
— Уже ни к чему, — сказал он, сбрасывая свой безупречно белый пиджак. — Корабль уже отплыл. Посмотрите на горизонт и увидите.
Мэгги припала к окну. На горизонте виднелся корабль, а еще несколько стояли на якоре в гавани. Тем временем карета двинулась в совершенно противоположном направлении. Мэгги глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула. Она потеряла бдительность, и вот что из этого вышло. После той поездки в карете с Дунканом, сказала себе Мэгги, ей следовало бы быть благоразумней.
— Куда вы везете меня? — холодно спросила она.
Дункан улыбнулся, разглядывая ногти.
— Домой, — сказал он.
Паника овладела Мэгги, но она заставила себя оставаться спокойной.
— Мой дом там, где Риви, — заметила она. — А теперь прекратите эту ерунду, пожалуйста, и отвезите меня в гавань.
Даже не взглянув на нее, Дункан покачал головой. — Наша беда в том, любовь моя, что у нас не было возможности как следует узнать друг друга. Вот поэтому мы с Элеанор и разработали этот план.
Мэгги вытаращила глаза.
— Вы знали, что Элеанор собирается похитить Элизабет? — совершенно пораженная, спросила она.
Дункан рассвирепел и наконец встретился взглядом с Мэгги.
— Элизабет — ее дочь, так что вряд ли это можно назвать похищением.
Мэгги была окончательно шокирована. Рот у нее открылся, и она с трудом снова закрыла его.
Дункан засмеялся, и этот низкий и хриплый звук испугал Мэгги.
— Элизабет никогда не говорила, — пробормотала она.
— Это потому что она не помнит.
Мэгги сцепила руки на коленях и слегка подалась вперед.
— Дункан, что произошло? Почему Элизабет так редко и с трудом говорит?
Он помедлил, но потом, видимо, решил, что незачем держать это в тайне. В конце концов у него есть Мэгги, а у Элеанор Элизабет.
— Элеанор и раньше оставляла ребенка. — Он вздохнул. — Часто на целые недели. Тогда Элизабет, должно быть, и догадалась, что мать никогда не вернется.
Мэгги мысленно обратилась к тем дням, которые Элеанор провела в доме Риви и в Сиднее, и в «Семи Сестрах», и испытала трепет перед способностью этой женщины не обращать внимания на собственного ребенка. Ни разу Элеанор не выказала ни малейшей заинтересованности в Элизабет, ни малейшей привязанности к ней.
— И что такого Джеми нашел в ней? — задумчиво сказала она.
Дункан метнул на нее сердитый взгляд. Ему не нравилось, когда напоминали о человеке, всадившем ему нож в плечо.
По обе стороны кареты расстилались поля. Где-то вдалеке с поразительной скоростью скакали два кенгуру.
— Отвезите меня обратно, Дункан, — сказала наконец Мэгги, пытаясь вразумить его. — Риви будет в бешенстве, если вы не сделаете этого.
— Риви на пути в Окленд, — ласково ответил Дункан, и на этом вопрос был исчерпан.
— Риви!
Какая-то нотка или оттенок этого голоса показались Риви знакомыми. Он помедлил на сходнях и повернулся к толпе на берегу.
Вперед выступил высокий человек с каштановыми волосами и лазурными глазами и поднял загорелую руку в нерешительном приветствии. Стройная белокурая женщина, встав на носки, поцеловала незнакомца в щеку, а потом пошла в сторону кассы.
Риви застыл на месте, загородив дорогу другим пассажирам, поднимающимся на борт.
— Джимми? — пробормотал он тихо.
Когда человек, который мог быть его братом, подошел ближе, Риви стряхнул сковавшее его оцепенение и сошел на берег. В горле у него запершило и засосало под ложечкой.
Наконец оба стояли лицом к лицу на пристани. Незнакомец, казалось, чувствовал себя несколько неловко в костюме и модной шляпе.
— Здравствуй, Риви, — тихо сказал он.
Прошла минута, прежде чем Риви смог заговорить. Все ожидания, поиски и надежды остались позади: святые угодники, Джеми собственной персоной стоял перед ним! Глаза Джеми затуманились, хотя он ухмылялся так же задиристо, как и много лет назад.
128 
