очень нудно 
66 
Мэгги содрогнулась. Как, черт возьми, она только умудрилась впутаться в такую историю? Сначала проехала полмира с целью выйти замуж за человека, который просто играл ее чувствами, а потом целых две ночи провела в постели Риви Маккены. И вот теперь ее заперли в карете с грубым животным, чьей главной жизненной целью, казалось, было заставить ее пожалеть о том, что она вообще родилась.
— Я готова забыть о случившемся, — резонно сказала она, — если вы только отпустите меня.
Она ощутила, как сильное тело Дункана Кирка затряслось от хриплого смеха, прежде чем услышала, как этот смех вырвался из его горла и быстро затих.
— Очень великодушно с вашей стороны, — сказал он с насмешкой.
Мэгги закусила губу. Вся ее бравада испарилась — сейчас она была просто напугана. Но это еще не все. Запястья у нее болели от того, что Дункан сильно сжимал их.
— Зачем вы делаете это? — тихо спросила она.
Казалось, вопрос подействовал на Кирка немного лучше пинков и дерзостей. Он отпустил Мэгги, позволив ей даже упасть на сиденье, где она начала дрожать, несмотря на то, что ночь была теплой.
— Маккена был прав, — проворчал он, — бешенство идет вам.
Он был сумасшедший. Мэгги тихонько потянулась к ручке двери, подсчитывая в уме шансы выскочить на ходу из кареты, не переломав при этом себе все кости. Результат был не слишком утешительным.
— Б-бешенство? — отозвалась она, все еще пытаясь нащупать в темноте кареты маленькую ручку, утонувшую в кожаной обивке дверцы.
Дункан прерывисто вздохнул, и Мэгги увидела, как он поднес руку к лицу, и этот жест показался ей каким-то унылым.
— Не обращайте внимания, мисс Чемберлен. Вы простите меня?
«Никогда до конца дней своих», — подумала Мэгги, но она была не настолько глупа, чтобы сказать это вслух. Благоразумнее было бы молчать, что бы ни сказал мистер Кирк, а потом, если карета поедет помедленнее, выпрыгнуть и убежать. В голову ей не приходила ни одна здравая мысль, которая хоть как-то помогла бы, поэтому она продолжала молчать, по-прежнему нащупывая ручку. Наконец она нашла ее.
— Я не стану оправдываться за свое поведение, — продолжал Кирк, — потому что мне нет оправдания.
Мэгги слушала его вполуха — ее внимание привлекли доносившиеся с улицы звуки пианино и хриплый смех. А за ними ей показался тихий шорох набегающего прилива. Значит, она была недалеко от гавани, а значит от тех мест, где бражничали и пировали. Ей вспомнилась та часть Сиднея, по которой она проезжала в трамвае со Сьюзан Крокет. Если это такое же местечко, то в карете она будет в большей безопасности. Но, с другой стороны…
Вдруг карета остановилась, и возница стал кричать па кого-то, стоявшего на дороге. Не раздумывая больше ни минуты, Мэгги распахнула дверь и выпрыгнула. Как нарочно, носок туфельки зацепился за подол платья, и вместо того, чтобы обратиться в спасительное бегство, как она рассчитывала, Мэгги покатилась по дорожной грязи. Наконец, когда она остановилась, вся в синяках, ободранная и помятая, то увидела прямо перед собой пару стоптанных, грязных ботинок. Выпутавшись из юбок, Мэгги посмотрела не на обладателя ботинок, а оглянулась через плечо.
Дункан широким шагом шел к ней, и если минуту назад он, возможно, и чувствовал раскаяние, то теперь в его чертах не было ни малейшего намека на угрызения совести. Он напоминал дьявола, который разберется с Мэгги в аду. Едва смея поднять глаза, она взглянула на человека, напротив чьих ботинок она приземлилась с таким шиком. Он был очень высок, на нем были кожаная шляпа с отвисшими полями и жилет, большего Мэгги из своего положения рассмотреть не смогла. Она заметила блеснувшее у него на шее золото или медь, и на миг ее сердце радостно забилось, но она поняла, что кем бы ни был этот человек, это не мог быть Риви. Он наклонился и загрубевшей от работы рукой поднял Мэгги. Она прижалась к нему, уставилась на Дункана, который протянул к ней руку движением, напоминавшим ей о том, какую боль причинял он ей в карете.
— Нет, — прошептала она, и незнакомец крепко прижал ее к груди.
— Отпусти ее, — властно приказал Дункан. — Это наше личное дело!
Рука незнакомца была тверда, как сталь, но Мэгги он обнимал с нежностью.
— Ты выбросил ее из кареты, приятель, — спросил он, — или она сама выпрыгнула?
Мэгги повернула голову и почувствовала на своей щеке холодный металлический кружок. Грудь этого человека была теплой, жесткой и волосатой, и она прижималась к нему в основном из-за медальона, который висел у него на шее.
66 
