47 
– Империалисты и оппортунисты, – серьезно разглагольствовал китаец, – не упускают случая, чтобы помешать делу мира. Но мы всегда срываем их планы.
Слушать все это было для Малко свыше сил. И он удалился в соседний кабинет, тем более что никто не обращал на него внимания. Но не успел он там расслабиться, как в дверях показался Джерри Купер.
– Они закончили, – объявил он, – и уже ушли.
Оказывается, пустые разглагольствования главы делегации не помешали быстро завершить переговоры.
Малко вернулся в кабинет, где был уже один Халил Жезин. Он держал в руке пачку бумаг.
– Подписали контракт на пятнадцать «Боингов»! – потряс он ею. – С перспективой еще на тридцать пять!
Малко подумал, что для удовольствия китайцев самолеты можно было бы покрасить в красный цвет.
– Я, – сказал Джерри Купер, – чтобы сбить с толку наших «конкурентов», сообщил в «Вечерней газете» и в «Дне Востока», что завтра – только завтра! – между известным ливанским бизнесменом и делегацией КНР будет подписан важный контракт. В «Сен-Жорже». Если «конкуренты» явятся туда, они застанут там безобидный коктейль... И без участия Халила Жезина.
– Остроумно, – рассмеялся Малко. Улыбнулся и Халил. Довольный сделкой, он уже почти совеем пришел в себя. Вот характер истинного бизнесмена!
– Что вы делаете сегодня вечером? – спросил он Малко. – Давайте поужинаем вместе, я сейчас холостяк: Муна уехала и вернется только завтра.
– Я немного устал, – дипломатично ответил Малко. – И хочу пораньше лечь спать.
Он не стал уточнять с кем.
* * *
Майор Юрий Давидян трижды перечитал заметку на третьей странице «Вечерней газеты», сообщающую о назначенном на завтра подписании контракта. Майор негодовал: он всегда считал палестинцев полными кретинами, но на этот раз они превзошли самих себя!
А ведь этот английский журналист, передав ему о своем разговоре с руководителем группы, к которой принадлежала Шадя, поклялся:
– Они похитят Жезина и устроят показательную казнь...
Он обрисовал ненависть палестинцев такими красками, что Давидян успокоился. И вот тебе! Они не только не убили Жезина, но дали ЦРУ обвести себя вокруг пальца.
Майор КГБ посмотрел на часы: было ровно три. На ликвидацию Жезина у него оставался всего один день. При том, что сам он, Давидян, должен остаться в тени. Мысли путались у него в голове.
Наконец он снял телефонную трубку и набрал номер компании Аэрофлота:
– Соедините меня с Амманом по номеру 762-975.
* * *
Ури открыла дверь, как только Малко позвонил, и бросилась ему на шею.
Но тут зазвонил телефон, и она приложила палец к губам. Поговорив несколько минут по-арабски нежным голоском, она повесила трубку, глядя на Малко блестящими глазами.
– Хи-хи, это был он, мой любовник. Он очень ревнив и звонит каждые полчаса, чтобы проверить, дома ли я. На ней был откровенный облегающий комбинезон.
– Пойдем, – позвала она Малко.
Она увлекла его в спальню и, смеясь, толкнула на кровать. Протянув руку, включила телевизор. Малко удивился: телевизор не сочетался с тем «пылом», который она демонстрировала.
На экране усатый диктор читал новости. Ури радостно вскрикнула:
– Мой милый!
Ловким жестом она скинула с себя комбинезон и принялась раздевать Малко.
– Ты не боишься, что твой любовник явится? – спросил он.
– Нет, – засмеялась она. – Это ведь он на экране. Пока он читает теленовости, я спокойна.
Она прижалась к Малко, искоса поглядывая на экран, откуда ее любовник наблюдал за ней. Затем встала перед телевизором и проделала танец живота.
– Если бы он меня сейчас видел, он бы меня убил, – засмеялась она. – Я поклялась, что буду верна ему.
Вскоре она окончательно забыла о своей клятве, и ее стоны почти заглушили голос диктора.
– Ты хорошо занимаешься любовью, – сказала она позднее.
Она начала одеваться, мурлыча про себя песенку, и Малко последовал ее примеру. Проводив его до двери, она сказала:
– Можешь приходить каждый вечер в восемь часов, кроме субботы.
Малко вышел на лестничную клетку, сожалея, что любовник Ури не читает новости и по ночам.
– За ваш замок!
Эли поднял фужер с шампанским и залпом выпил его. Мимо них прошла очаровательная блондинка, которую Малко проводил оценивающим взглядом.
– Я многим обязан вам, – сказал он Эли.
Лейтенант скромно улыбнулся.
– Ситуация действительно была непростая. Официально мы не могли вмешиваться в ваши разногласия. Но мы находим федеинов... э-э... неудобными, а русских – агрессивными.
47 
