12 
Невинная шутка Малко вызвала у Томаса Сэндса искреннее возмущение.
Выругавшись сквозь зубы, он сердито забубнил:
– О, господи! Неужели вы не понимаете, о чем идет речь! Сам генерал Линь Бяо! Только подумайте, сколько он знает и что может сделать! И этот человек, возможно, сейчас в Кабуле! В двух шагах от нас. Любой наш агент продал бы душу дьяволу, чтобы выйти на него.
– А я свою душу дьяволу не продам, – заметил Малко. – Ведь он никогда не вернет ее мне назад...
Внутренне он частично разделял возбуждение, охватившее цеэрушника. Просто фантастика – заполучить преемника Мао, генерала Линь Бяо! И было бы в высшей степени несправедливо, если бы за такое дело ЦРУ не вознаградило его суммой, достаточной для полного ремонта крыши замка в Лицене. Хотя шансы на успех были ничтожными.
– Буду стараться по максимуму, – сказал Малко.
Чуть успокоившись, Томас Сэндс продолжил:
– Начните работу прямо с завтрашнего утра. Походите по Кабулу, загляните во все гостиницы, где есть хиппи. Постарайтесь примелькаться. В конце концов, это вполне естественное поведение для представителя прессы. Можете даже зайти в паше посольство, встретиться с пресс-атташе. Я уже предупредил его. В четверг вечером он приглашен на полуофициальный прием к одному из представителей местной знати, Мохаммеду Парвану. Я организую приглашение для вас. Там вы сможете завязать интересные контакты.
– Буду стараться по максимуму!
– Если вы возьмете хороший старт, – заметил американец, – подключу вам в помощь других людей. Повторяю, на данный момент наше единственное преимущество состоит в том, что афганцы не догадываются о нашей осведомленности.
Томас Сэндс тронулся с места без света, затем включил фары, и они поехали в западном направлении вдоль реки через весь Кабул. Потом американец свернул направо, на большую улицу, ведущую на юг.
– Хочу показать вам кое-что, – сказал он.
Они проехали еще около двух миль, затем Томас Сэндс сбавил скорость.
– Вот здесь посольство СССР, – объявил он.
Машина проехала метров триста вдоль металлической ограды, повернула налево, проехала еще столько же, еще раз повернула и поехала мимо бесконечной стены. Советское посольство занимало участок не менее чем в двенадцать гектаров... За стеной виднелись непритязательные жилые дома.
– Все сотрудники и персонал живут на этой территории, – разъяснил Томас Сэндс. – Судите сами о влиянии СССР. В этой стране его люди делают все, что им заблагорассудится. Будьте осторожны. Представителем КГБ в Кабуле является полковник Пушкин. Возможно, нам придется с ним встретиться...
Возвращаясь к центру города, они чуть не врезались в стадо баранов, почти неразличимое в кромешной тьме.
Глава 4
Из окна своего номера Малко разглядывал Кабул. Отель «Интерконтиненталь» возвышался над всем городом, выстроенным в котловане между гор. За последними домами на склонах лысых холмов начиналась пустыня. Все это напоминало кварталы «моррос» в Рио-де-Жанейро.
Днем открывавшийся вид был безрадостен. Без яркого вечернего освещения ресторан «Баг-И-Бала», размещенный в бывшем королевском дворце неподалеку от «Интерконтиненталя», смотрелся как ничем не привлекательное белое строение. Дальше шли нагромождения саманных охровых домиков, над которыми там и сям поднимались мечети и старинные форты времен британских колониальных завоеваний. И только купол Голубой мечети в центре города накладывал цветной мазок на этот суровый пейзаж.
От реки Кабул осталось лишь высохшее каменистое русло, почти такое же пыльное, как и весь город, а он почти совсем не изменился с самого средневековья. На улицах свободно паслись коровы и бараны. В центральном квартале кочевники спокойно разбивали палатки и жили в них в окружении своих верблюдов. Новыми были только хиппи, которые целыми днями слонялись по безобразно грязным тротуарам.
Афганцы могли пока не опасаться негативных последствий цивилизации... В Кабуле не знали телевидения, почти не было частных машин, ночная жизнь оставалась почти на нулевой отметке. Иностранцы, рискнувшие отведать афганской кухни, вскоре с ужасом убеждались, что в меню многочисленных духанов нет ничего, кроме шашлыков и местного плова «палан».
Малко с тяжелым чувством отошел от окна. Прошло уже три дня, и он начинал понимать, почему среди хиппи так много самоубийств – даже их выводило из равновесия окружающее убожество.
12 
