6 
Кроме того, она боялась поднимать шум на лестнице. Она вселилась в этот дом, не имея поручительства, и стоит поползти слухам о скандале, ее в два счета выставят на улицу.
– Но только чтобы сразу ушел!
– Ладно! – сказал Тогаси с торжествующим видом.
Сняв цепочку, вновь открыла дверь. Тогаси, внимательно осматриваясь, скинул ботинки. Квартира двухкомнатная. Сразу за прихожей – комната в традиционном стиле, крытая циновками, к ней справа примыкает маленькая кухонька. В глубине еще одна комната, также крытая циновками. За ней – балкон.
– Квартирка маловата и обшарпана, но в общем ничего, – сказал Тогаси, бесцеремонно засовывая ноги под обогреватель «котацу»,[2] установленный посреди комнаты. – А что это тепла нет?
Не спросив разрешения, вставил штепсель в розетку.
– Можешь трепать что угодно, я тебя насквозь вижу, – сказала Ясуко, продолжая стоять, – ты пришел за деньгами.
– Ну вот еще! Что это ты вздумала!
Тогаси достал из кармана джемпера пачку сигарет. Щелкнул дешевой зажигалкой и, затянувшись, огляделся по сторонам. Должно быть, заметил отсутствие пепельницы. Перегнувшись, вынул из мусорного мешка пустую банку и стряхнул в нее пепел.
– Деньги – это единственное, что тебе от меня нужно. Разве не так?
– Ну что ж, если ты так уверена, пусть будет по-твоему.
– Денег ты от меня все равно не дождешься. Поэтому уходи, и чтоб я тебя больше не видела!
Ясуко еще продолжала говорить, когда дверь распахнулась и вошла Мисато. Она была в школьной форме. Заметив, что в квартире кто-то посторонний, она замерла. А как только увидела, лицо исказилось страхом и отчаянием. Из руки выпала ракетка для бадминтона.
– А, Мисато, привет! Давненько не виделись! Как ты вытянулась! – развязно заговорил Тогаси.
Мисато, бросив вопросительный взгляд на мать, сняла спортивные тапочки и молча вошла в комнату. Прошла в дальнюю комнату и плотно задвинула за собой перегородку.
– Можешь думать что угодно, – медленно заговорил Тогаси, – но все, чего я хочу, – это восстановить наши прежние отношения. Что тут плохого?
– Сколько раз повторять: у меня нет ни малейшего желания. Ты и сам не рассчитываешь на мое согласие. Тебе это нужно как предлог, чтобы меня преследовать.
Должно быть, она попала в точку. Но Тогаси ничего не ответил, взял пульт и включил телевизор. Показывали мультики.
Ясуко, тяжело вздохнув, пошла в кухню. Достала бумажник из ящика возле мойки. Вынула две купюры по десять тысяч иен.
– Вот, и больше не проси! – Она бросила деньги на обогреватель.
– Это еще что такое? Сама говорила, что денег не дашь.
– В последний раз.
– Забери свое бабло обратно!
– Я знаю, что без денег ты не уйдешь. Тебе мало? Извини. Больше не могу, сами с трудом перебиваемся.
Тогаси посмотрел на деньги, затем перевел взгляд на Ясуко.
– Раз так, делать нечего. Что ж, ухожу. Но повторяю, я пришел не за деньгами. Беру, только чтоб тебя не обидеть.
Тогаси сунул купюры в карман джемпера. Стряхнув пепел в пустую банку, вылез из-под одеяла обогревателя. Но направился не к выходу, а в сторону второй комнаты. Резко отодвинул перегородку. Было слышно, как вскрикнула Мисато.
– Эй, что ты задумал! – не выдержала Ясуко.
– Нельзя поздороваться со своей дочерью?
– Она тебе уже не дочь!
– Можно к тебе, Мисато? Как поживаешь?
Тогаси вошел в комнату. С того места, где стояла Ясуко, не было видно реакции Мисато.
Наконец Тогаси направился к прихожей.
– Подрастет, станет отличной бабенкой. Я уже предвкушаю.
– Что ты несешь!
– Помяни мое слово, года через три пойдет работать – такую красотку везде с руками оторвут.
– Хватит молоть ерунду, уходи!
– Ухожу, ухожу. На сегодня хватит.
– И больше не приходи!
– Ну, это еще посмотрим.
– Что?!
– Предупреждаю, ты от меня никуда не убежишь. Решать буду я.
Тогаси захихикал и нагнулся, чтобы надеть ботинки.
Тут-то все и произошло. Ясуко услышала за спиной шум. Обернувшись, увидела, что Мисато, все еще в школьной форме, стоит возле нее. И чем-то замахивается.
Ясуко оцепенела, не в силах ни остановить ее, ни крикнуть. Мисато ударила Тогаси по голове. Раздался тупой звук, и Тогаси рухнул на пол.
2
Что-то выпало из рук Мисато. Это была медная ваза. Подарок по случаю открытия «Бэнтэна».
– Мисато, что ты наделала! – Ясуко удивленно смотрела на дочь.
6 
