16 
Едва Холи сделал последний глоток чая, как задребезжал звонок переговорного устройства.
– Она здесь, – коротко сообщил Тюан.
Тонг быстро встал и подобрал полы своего кимоно цвета шафрана. Среднего роста, кругленький и пухленький, он уже обзавелся маленьким животиком.
Вынув из стола зеркальце, Тонг быстро осмотрел свою физиономию. Светлые волосы были тщательно уложены назад, открывая высокий выпуклый лоб. Полные живости глаза блестели под стеклами очков без оправы. Вот только рот над одутловатым подбородком был несколько вялым. Впрочем, Холи по-прежнему считал себя еще весьма привлекательным. И, возможно, не последнюю роль в этом играла постоянно бурлящая в нем любовная страсть.
Вполне удовлетворенный своим внешним видом, Ганг встал на колени перед заранее открытой стенкой шкафа. Это был его тайник, в котором доктор прятал любовные напитки и приворотное зелье. Достав из тайника флакон, наполненный бесцветной жидкостью, Тонг опустил в него тонкую кисточку, затем распахнул кимоно, под которым он был совершенно голый, и, сжав от напряжения губы, быстрыми и точными движениями обмазал себя жидкостью. Вся процедура длилась не более 30 секунд. Почувствовав приятное покалывание и ощущение прохлады, Тонг поднялся с колен и нажал на кнопку переговорного устройства.
Спустя несколько минут Тюан открыл дверь и тут же удалился. Холи поклонился вошедшей гостье.
Ей можно было дать от тридцати до сорока лет. Черные, с прядями седины волосы, забранные сзади в жесткий шиньон, выступающие скулы, крупные желтые, налезающие друг на друга зубы, не прикрытые толстыми губами, крепкое худое тело, обтянутое плохо сшитым китайским платьем, – все это далеко не создавало образ красавицы. Только руки с сильно выступающими венами и тонкие пальцы говорили о ее не совсем низком происхождении. На лице женщины не было никакой косметики, впрочем, как и украшений в ее туалете.
Слуга закрыл дверь, и гостья со всего размаху бросила сумочку на диван. Взглянув на стоящего посреди комнаты Тонга, она быстро направилась к нему. Лицо Холи приобрело одновременно испуганное и жадное выражение: он был безумно влюблен в мадам Яо, и в то же время она внушала Тонгу священный ужас.
– Идиот, – прошептала гостья, подойдя совсем близко к Холи.
Широко размахнувшись, она влепила ему пощечину. Тонкие пальцы оставили на щеке китайца красные полосы. Холи сделал шаг назад и жалобно проскулил:
– Но... За что?
Со слезами в глазах, покорно опустив руки, китаец по-прежнему стоял посреди комната.
– За что? – насмешливо переспросила она. – Ты еще спрашиваешь за что? Да я должна бы тебя убить!
Холи рухнул на диван.
– Я ничего не понимаю, – простонал он.
Яо подошла вплотную к Тонгу.
– Так ты не понимаешь! Ну что ж, я расскажу тебе интересную историю: три дня назад некий идиот наподобие тебя отправился в Тайбэй и пришел на прием к офицеру разведывательной службы. Он хотел продать ему очень важные сведения о нашей организации и решил оторвать маленький кусочек, чтобы приманить тайваньскую разведку... Ты меня слушаешь? – грубо спросила она.
Холи молча кивнул.
– К несчастью для этого кретина, – продолжала мадам Яо, – офицер сразу же понял, в чем его выгода, и немедленно предупредил нас. Мы провели расследование и обнаружили истину. Предатель был уничтожен...
Холи смотрел на гостью как побитая собака.
– Какой предатель? Я не понимаю...
Черные глаза мадам Яо сверкнули огнем ярости.
– Если я скажу тебе, что предателя звали Ченг Чанг, может быть, ты поймешь, о чем я говорю? – склонившись к Тонгу, спросила она.
– Ченг Чанг, – повторил Холи голосом, в котором звучали недоумение и ужас. – Но...
– Он был твоим другом, не так ли?
– Да, конечно... – пробормотал китаец, – но...
– И ты, конечно же, ничего ему не говорил? – безжалостно продолжала мадам Яо. – Ты не сообщил ему то, что я поверила тебе в надежде, что ты будешь нем, как рыба?
Казалось, будто Тонг в одну минуту уменьшился наполовину: силы покинули его, и он поник всем телом.
Опустив глаза, он словно про себя прошептал:
– Но ведь он...
– Разумеется, мертв. И тебе предстоит то же самое. Сколько ты за это получил?
Ходи заломил руки. Опять началось!.. В душе Тонг проклинал себя: он неисправим!
– Ничего! Клянусь тебе, ничего! Ни одного доллара! Я лишь немного поболтал с Ченгом, – понизив голос, добавил Тонг.
16 
