60 
Полковник Тафик встал, обогнул стол и осторожно поднял, держа двумя пальцами, миниатюрный пистолет.
– Вот оружие, из которого были убиты двое среди наших лучших работников, – высокопарно провозгласил он. – Само собою разумеется, вы по-прежнему отрицаете, что занимались еще кое-чем помимо журналистики?
Наталья молчала. Ее мозг оцепенел. Раз они нашли оружие, ей не было спасения. Ни при каких обстоятельствах нельзя было допустить, чтобы афганцы напали на след КГБ. На этом строилось все ее задание. Никто из своих не придет выручать ее: отныне она была зачумленной. В голове у нее мелькнула мысль о Рихарде Зорге, сталинском разведчике, посмертно награжденном орденом Ленина. Японцы предлагали советскому руководству обменять его, но получили отказ, и Зорге был повешен. Ее ждали страшные испытания.
Она подняла голову.
– Я хотела бы показать вам нечто такое, что изменит ваше мнение, – проговорила она спокойным голосом. – Может быть, вы развяжете меня?
Голос ее звучал столь безмятежно, что полковник Тафик не почувствовал никакого подвоха. Он сделал знак, чтобы ей освободили руки. Наталья встала, растерла себе запястья, сделала шаг к столу и вдруг Стремительным броском прыгнула головой вперед в окно. Стекло разлетелось вдребезги, и она вылетела бы наружу, если бы плотный жандарм не перехватил ее в воздухе, не оттащил назад и не придавил к полу приемом игрока в регби. Она вывернулась с змеиным проворством и ударила своего противника ногой в пах с такой силой, что у того лопнула брюшина. Старый прием борьбы таэквондо. Полицейские бросились все на нее, но она принялась разить их ударами согнутой руки и пинками. Настоящий ураган! Стоя позади стола, бледный, как полотно, полковник Тафик выкрикивал бессвязные команды. Никогда прежде ему не случалось видеть столь сокрушительного живого смерча! Еще один агент охранки свалился замертво с раздробленным затылком, на который обрушился страшный удар ребром руки. Один из жандармов выхватил пистолет, но полковник завопил:
– Не миран! Не убивать!
Наконец одному хадовцу огромного роста удалось напасть на Наталью сзади и крепко схватить ее. Тут подоспели его коллеги и сковали ее наручниками по рукам и ногам. Весь в поту, полковник Тафик уселся за стол, успокоившись, наконец. Подумать только! Он приказал арестовать эту женщину просто из-за ее связей со шпионом из ЦРУ, чтобы побольше выведать у нее о нем!
Опустив голову, Наталья ждала, когда успокоится дыхание. Не скоро ей представится другой случай покончить с собой! Полковник Тафик не сводил с нее почти восхищенного взгляда.
– Полагаю, вы можете многое нам рассказать, – заметил он. – Но что мне особенно хотелось бы услышать от вас, так это кого вы должны были убить в Кабуле.
Наталья не ответила. Она знала, что скоро подвергнется жестоким пыткам. Если она начнет говорить сейчас, ей нечего будет сказать потом, а потому решила молчать.
Полковник Тафик не стал настаивать.
Один из его подручных отворил дверь, и в помещение вошла целая телевизионная бригада. Полковник пошел навстречу своим гостям. Наталье лишь с трудом удалось сохранить самообладание. Перед ней были три журналиста советского телевидения, находившиеся проездом в Кабуле. Она уже встречалась с ними при других обстоятельствах. Они удивленно смотрели на нее и на двух мертвых полицейских, валявшихся на полу. Полковник Тафик обратился к ним по-русски:
– Товарищи! Вы пришли очень кстати! Мы только что арестовали американскую шпионку, располагающую техническими средствами, с помощью которых она должна была убить одного или нескольких руководителей нашей страны. Вот она перед вами, можете снимать. Ей пришлось сковать руки-ноги, потому что она чрезвычайно опасна: при попытке к бегству она голыми руками убила двух наших сотрудников. Их вы тоже можете снять на пленку. Судя но всему, прошла курс усиленной подготовки у своих хозяев из ЦРУ.
Советский оператор уже с лихорадочной торопливостью вел съемку: детали поддельного фотоаппарата, потом полковник Тафик, любезно позирующий рядом с пленницей. Кипя бешенством, Наталья неотрывно смотрела прямо в глаза своему земляку. Фильм увидят в Советском Союзе. Что подумают люди, знающие ее? Ей хотелось крикнуть им в лицо, кто она, но чувство долга возобладало.
Родина. Так ее воспитали.
Она расслабила мышцы, пользуясь передышкой. Советские журналисты засыпали вопросами, снимали со всех точек. Полковник говорил без умолку, напирая на то, что, очевидно, этой шпионке поручено задание особой важности и намекая на новые обстоятельства, которые, вероятно, всплывут в ходе следствия. Кончилось тем, что он не устоял перед соблазном.
60 
