87 
– Ну что, подождем здесь?
Судя по разговору, под «Носом Тэнгу» остановились три человека.
Страх снова овладел мною. Сюда подойдут еще люди, начнут рыскать тут, обыщут каждый уголочек и обязательно наткнутся на меня. Что делать? На «Нос Тэнгу» обязательно обратят внимание.
– Тэцу-сан, смотри, как здорово природа сотворила «Нос Тэнгу», – услышал я.
– Здорово, в самом деле. Наверное, природа начала, а люди закончили, выбили в стене «глаза» и «рот».
327
Сэйси Ёкомидзо
– Тэцу, как ты думаешь, не укрылся ли беглец на «носу»? – Это был третий голос, и принадлежал он самому старшему из них.
Так… Кольцо сжимается… На потолке пещеры появилась дрожащая тень зажженного факела.
– Брось городить вздор!
– Если бы кто-нибудь там прятался, его бы видно было. Никого там нет, Нобу-сан.
Я с облегчением вздохнул и мысленно благословил спасительную впадину.
Трое внизу закурили и начали болтать. Когда они добрались до событий сегодняшней ночи, я навострил уши.
– Тэцу, так ты говоришь, в деревне повторяются события двадцатишестилетней давности?
Знакомый голос. Я осторожно поглядел вниз. Вспомнил! Мы вместе в автобусе ехали. Торговец лошадьми Китидзо. Вопроса, обращенного к нему, я не расслышал. В ответ Китидзо сказал, подчеркивая каждое слово:
– Сколько тебе было тогда? Три годика? Конечно, ты ничего не можешь помнить. Вот послушай! Мне было тогда двадцать три года. Два месяца, как женился. Самое лучшее время в моей жизни. Жена была на шесть лет моложе, ей тогда исполнилось семнадцать лет.
– Красавицей она не была, но для Китидзо слишком хороша, – съехидничал третий собеседник. Китидзо не прореагировал и продолжил рассказ:
– Ну вот, в один прекрасный день, вернее, вечер я услышал выстрелы. Это дерьмо беспричинно стало стрелять в невинных людей. Как вспомню, так до сих пор трясет от злости.
Китидзо говорил громко, эхо разносило его голос по всей пещере. От этих речей меня бросало в холод: как-никак речь шла о человеке, которого я долго считал родным отцом.
– Послушай, Тэцу-сан, а чего мы так суетимся? – вернулся к главной теме третий, самый младший. – Мне кажется, нет нужды преследовать парня. Пусть им занимается полиция.
Тэцу и Китидзо только захихикали в ответ.
– Ты молод и, наверное, поэтому слишком доверяешь полиции. Слушай внимательно. На полицейских полагаться нельзя. Вот и в давние времена, двадцать шесть лет назад, они дали Ёдзо возможность бесчинствовать весь вечер и всю ночь. Появись полиция вовремя, раненых и убитых было бы вдвое меньше. Они объявились только после того, как все закончилось, после того, как Ёдзо удрал в горы. И так всегда. Разве на такую полицию можно рассчитывать? Если ценишь свою жизнь, только на себя и полагайся, – поучительно сказал Китидзо.
Он заскрежетал зубами. У меня было чувство, будто мои нервы буравят дрелью.
– Вот и Мёрэн, «монахиню с крепким чаем», убили. Ты ведь дружил с ней, дед? – Тэцу явно дразнил старика.
– А что, нельзя было дружить? Плохо, что у меня были добрые с ней отношения? Целехонькая крышка к сломанной кастрюле? Какое имеет значение то, что у нее была заячья губа, что вообще она была полусумасшедшей. После того, как убили жену, мне так и не удалось найти родную душу. Но, Тэцу, заруби себе на носу. Не важно, мужчина или женщина, по внешнему виду судить о человеке нельзя. С Мёрэн мы подружились не сразу, но, подружившись, ладили отлично, мы относились друг к другу ласково, бережно. И вот… и вот этот юный подлец все разрушил… – Китидзо опять мерзко заскрежетал зубами.
Прошло немного времени, и Тэцу снова заговорил:
– Неужели этот юный бандит совсем дурак? Мне как-то не верится.
До сих пор самый молодой из троих молчал, только слушал разговоры старших. Теперь заговорил и он:
– До недавнего времени я не очень-то верил, что он убийца, так, только слегка подозревал его. Но в последнее время стал думать, что во всех смертях повинен действительно он. Барыня, которая живет у нас, специально ездила за этим типом в Кобэ, привезла его сюда, оказывала ему покровительство, выгораживала. И чем все закончилось? Она больше и видеть его не хочет. Женщина, но понимает, что к чему.
От этих слов у меня сжалось сердце. Имени женщины никто не назвал, но сомнений не было: речь шла о Мияко.
– Значит, и барыня из Западного дома тоже считает его убийцей? – спросил Тэцу.
– Вот этого точно сказать не могу. В отличие от нас, она человек воспитанный и не болтает лишнего, но недавно отец попытался прощупать, что она думает обо всем этом. Ну в разговоре и всплыло имя негодяя. Барыня вспыхнула: «Больше не произносите при мне это имя!» И замкнулась в себе. Видать, есть у нее доказательства, что он негодяй.
87 
