очень нудно 
32 
– Прелестно.
Синтия на миг прижалась к Малко. Ее острый язычок пробежал по его губам.
– Так или иначе, у меня нет времени, – вздохнула она. – Через полчаса я должна быть в «яме».
А Малко предстоял визит к Банки Капистрано. Он сказал об этом Синтии.
– Если вернешься не слишком поздно, – ответила она, – зайди ко мне. Я живу в номере 1237 С.
~~
Высокая рыжеволосая девица с молочно-белой кожей и формами, достойными резца скульптора, чье платье из набивного шелка было задрано почти до талии, открывая на всеобщее обозрение стройные ноги и роскошные бедра, стояла, прислонясь к мраморной колонне у входа в дом, снисходительно глядя на двух мужчин, добивавшихся, если можно так выразиться, ее благосклонности. На пальце ее левой руки сверкал солитер величиной с пробку от небольшого графина. В правой она держала тяжелый хрустальный бокал, наполовину наполненный виски. При виде Малко она подалась ему навстречу, как бы приглашая. А между тем, вниманием она и так обделена не была.
Один из ее рыцарей стоял на коленях на черных мраморных плитах, уткнувшись лицом в ее ляжки, и, словно в экстазе, поглаживал длинные резинки, которыми были пристегнуты ее дымчатого цвета капроновые чулки. Другой, высокий и худой, в черном костюме, с лицом аскета, терся об нее сзади, судорожно сжимая руками бедра.
Когда Малко проходил мимо, рыжеволосая девица с насмешливым видом звякнула кубиками льда в своем бокале. Повсюду горели свечи в огромных канделябрах. В гостиной, куда пригласил его Банни Капистрано, несколько парочек флиртовали, сидя на низких диванах и прямо на полу. Одетые и не вполне. Анфилада комнат, заставленная столами, ломившимися от яств и напитков, вела к бассейну. Тускло поблескивали бутылки: «Джи энд Би», выдержанное шампанское «Моэт-и-шандон» и «Дом Периньон», русская водка «Лайка», коньяк «Гастон де Лагранж». У мафии неплохой вкус. Метрдотель в черных брюках и короткой белой куртке подошел к Малко с подносом. Малко взял рюмку водки и спросил:
– Где Банни Капистрано?
Рукой, затянутой в белую перчатку, метрдотель махнул в сторону анфилады.
– Мистер Банни в последней комнате налево.
Взгляд вышколенного слуги равнодушно скользнул по рыжеволосой девице, будто ее и не было. Малко никак не ожидал, что попадет на подобную вечеринку. Полчаса назад, поднимаясь на крыльцо виллы, он столкнулся с Кенни, который решительно загородил ему дорогу. Коротышка-гаваец был одет в белую рубашку с короткими рукавами и черные, без единой морщинки брюки. В этом наряде он выглядел еще более тощим. За его спиной стоял здоровенный детина с седеющими волосами и лицом боксера-профессионала, в смокинге. Глаза его были скрыты темными очками. Он спросил у Малко его имя, заглянул в список и небрежно бросил:
– О'кей, пропусти его.
Кенни тут же посторонился. Малко уже спрашивал себя, что он делает на этой совсем не подходящей для него вечеринке. Он думал о Синтии. Ему хотелось бы сейчас быть с ней.
Какая-то девица, одетая только в трусики и бюстгальтер, с хохотом толкнула его, едва не сбив с ног. За ней гнался краснолицый толстяк в брюках и сорочке от смокинга, с развязанным галстуком.
– Я филиппинский зайчик! Я филиппинский зайчик! – вопила девица во все горло.
Малко не сразу узнал в бегущем шерифа Тома Хеннигана. На его руке красовались новые часы. Прижав «филиппинского зайчика» к одному из столов, он сорвал с девицы остатки одежды с таким пылом, словно защелкивал наручники на опасном преступнике.
Малко начинал понимать, почему гостей столь тщательно «фильтровали» при входе. Он прошел мимо ванной, отделанной розовым мрамором, где были сложены стопками полотенца: мафия предусмотрительна. Стоя на коленях на розовом полу, какая-то дама прилежно ублажала достойного господина, который, однако, явно не был ее мужем. Внезапно Малко вздрогнул от пронзительного женского визга. Он доносился слева, именно оттуда, где Малко рассчитывал найти хозяина дома. Пройдя несколько шагов, он застыл, как вкопанный, на пороге. Невероятно! Стены и потолок комнаты были сплошь обиты лисьим мехом. За приоткрытыми дверцами огромного стенного шкафа виднелись десятки пар женских туфель. Половину комнаты занимала огромная круглая кровать. Визг, становившейся все пронзительнее, доносился из примыкавшей к этой удивительной спальне ванной.
Малко нехотя шагнул вперед: его всегда учили не беспокоить людей, когда те моются. Но на сей раз он не пожалел о небольшом нарушении приличий.
32 
