54 
– Тебе Банни велел это делать?
Детина явно знал Майка. Перезаряжая «вальтер», он беззлобно ответил:
– Банни сказал: делайте с ней все, что угодно, только не убивайте. Эта сучка чуть не выцарапала мне глаз, когда я хотел приласкать ее. Надо ее проучить.
– Где Банни?
– Там.
Майк Рабле обернулся. Синтия видела его, но никак не отреагировала на его появление. Она считала адвоката врагом.
Банни Капистрано сидел в большом плетеном кресле, попыхивая неизменной сигарой. Глаза его были налиты кровью, рот перекошен в злобной гримасе. Даже не поздоровавшись с Май-ком, он спросил:
– Ты виделся с этим сукиным сыном?
– Да, – кивнул Майк. – Он отдаст снимки завтра утром.
Банни отшвырнул сигару.
– Дудки! Я сейчас вырву глаза его шлюхе! Он у меня еще узнает, этот сукин сын, этот...
Он захлебнулся от ярости. Майк никогда не видел старого мафиозо в таком состоянии. Ему стало страшно.
– Банни, – сказал он. – Не убивай девушку. Это очень опасный тип.
Минут десять адвокат увещевал Банни. Он просил за Синтию со всем пылом своего неудовлетворенного желания.
– О'кей, – буркнул наконец Банни. – Но если он обведет нас вокруг пальца, отвечать придется тебе. Скажи, что мы передадим ему девку завтра в десять в Нортроп Уэллс.
Это было местечко на автостраде № 91 в часе езды от Лас-Вегаса. Несколько бензоколонок, магазинчик и кафетерий посреди пустыни.
Банни вновь погрузился в мрачное раздумье. Майк Рабле поспешил уйти. До завтра Синтии ничего не угрожало.
~~
Под пуленепробиваемым жилетом Малко обливался потом. Автострада № 91 была совершенно пустынна. Одна из двух бензоколонок на перекрестке закрыта. Малко припарковал машину. На этот раз он приехал на «форде». Всю ночь он не сомкнул глаз, вспоминая рассказ Майка о том, как обращались с Синтией.
Теперь между ним и Банни Капистрано завязалась борьба не на жизнь, а на смерть.
Суперплоский пистолет, заряженный разрывными пулями, лежал рядом с ним на сиденье. Несмотря на скромные размеры, каждая такая пуля могла разорвать человека надвое. Три запасных обоймы лежали у Малко в карманах.
– Вот и они, – сказал Майк Рабле.
Длинный темно-синий «кадиллак» подъезжал со стороны Лас-Вегаса. Он затормозил и остановился на обочине по другую сторону шоссе. Было без четверти десять. Затемненные стекла мешали Малко разглядеть, кто был в машине.
– Идите, посмотрите, что там, – бросил он адвокату.
Майк Рабле вышел из «форда» и пересек шоссе. Мимо с ревом пронеслась автоцистерна. Одно из стекол «кадиллака» опустилось. Майк обменялся несколькими словами с кем-то внутри машины и пошел обратно.
– Она в машине, – сказал он Малко. – Дайте мне снимки. Они отпустят ее, как только их посмотрят.
Малко покачал головой.
– Нет. Я дам их вам. Вы остановитесь на середине дороги. Пусть кто-нибудь из их людей приведет к вам Синтию. Он посмотрит снимки и отпустит ее ко мне. Когда она будет в машине, он сможет вернуться к своим.
Майк снова направился к «кадиллаку». Он весь взмок. Его рубашка, и до того сероватая, стала почти черной.
– О'кей! – объявил он, вернувшись.
Малко протянул ему конверт. У него тревожно защемило сердце. Он сидел, опустив стекло и направив дуло пистолета на синий «кадиллак». Из лимузина вышел незнакомый ему человек. Затем показались светлые волосы Синтии. Рот ее был заклеен большим куском черного пластыря.
Она шла, неуверенно ступая, вытянув руки перед собой, как сомнамбула. Похоже было, что ее накачали наркотиками. Малко боролся с бешеным желанием разрядить пистолет в голову ее провожатого.
Наконец Синтия поравнялась с Майком Рабле. Адвокат протянул молодчику конверт. Тот открыл его, пересчитал негативы и снимки и застыл посреди дороги, глядя, как Майк ведет Синтию к машине Малко.
В зеркальце Малко был виден «кадиллак» и человек с конвертом. Адвокат открыл заднюю дверцу и усадил Синтию. Только тогда Малко высунулся из машины и крикнул неподвижно стоявшему на солнцепеке молодчику:
– Пошел!
Тот побежал к огромному синему «кадиллаку». Малко обернулся. Синтия сидела на заднем сиденье, очень бледная. Когда Майк Рабле случайно задел ее руку, у нее вырвался страшный крик.
Малко опустил глаза. Руки Синтии так опухли, что казались вдвое больше, чем были. Синеватая кожа была вся в кровоподтеках и ссадинах, кое-где лопнула, и наружу высовывались кусочки костей.
54 
