очень нудно 
29 
— Посмотрим, — был ответ. — Пока что нужно забрать свое.
— Сколько я могу предлагать?
Последовала небольшая пауза. Затем Дэвид Уайз ровным голосом произнес:
— До пятисот тысяч долларов. Если запросит больше — свяжитесь со мной.
Малко оторопел. Несмотря на годовой бюджет в семьсот миллионов долларов, ЦРУ не так-то легко расставалось с деньгами. А тут...
— В целях облегчения моей работы позвольте узнать, о чем идет речь? — спросил Малко.
— Нет.
Это прозвучало резко и непреклонно. Чтобы как-то смягчить свой отказ, Уайз пояснил:
— Подобная информация не облегчит вашу задачу. К тому же это государственная тайна. Так что в целях секретности я был вынужден поручить дело вам одному. Кстати, я, пожалуй, распоряжусь, чтобы наш венский агент Курт фон Хазель обеспечил прикрытие и вам, и Грельски. Если Грельски попадет в руки наших противников — произойдет катастрофа.
«Патаки» располагался на узкой улочке в центре Вены. Завсегдатаи собирались здесь в основном по вечерам, чтобы послушать цыганский ансамбль. Так что в это утро, остановив машину напротив ресторана, Малко увидел внутри только официанта, вытирающего столы.
Ровно в одиннадцать часов из-за угла Шпильгассе вырулил знакомый «мерседес». Он остановился позади «ягуара». Видя, что Грельски не выходит, Малко выбрался из машины первым и побрел к «мерседесу» по свежему скрипучему снегу.
Широкие плечи и массивный подбородок Стефана Грельски по-прежнему производили сильное впечатление. Однако его лицо заметно побледнело, а под глазами появились синеватые круги. На нем было серое пальто с меховым воротником. Между сиденьями машины лежал парабеллум.
Грельски бросил на Малко быстрый взгляд:
— Вы действительно один?
— Да.
— У меня есть предложение. Вам известно, чем я располагаю. Если я убегу с этим на Восток — мне дадут хорошую должность и значительные материальные блага.
Малко откинулся на спинку сиденья, ожидая, пока Грельски назовет цифру, и тут же почувствовал затылком чье-то горячее дыхание.
— Это Лях, — сказал Грельски. — Мой лучший друг.
Малко медленно повернул голову и увидел огромную немецкую овчарку, которая с вожделением смотрела на него. Вдруг нес открыл пасть, и Малко чуть не расхохотался: все четыре клыка у собаки были золотые.
— Породистая собачка, — заметил он, — и к тому же довольно дорогая.
— Три года назад с ним произошел несчастный случай. — Упал с двадцати метров. И все же я не советую вам испытывать на себе его зубы...
У Малко отнюдь не возникало подобного желания.
— Не будем терять времени, — сказал он. — Сколько вы хотите?
Черные глаза Грельски пристально смотрели на австрийца.
— Вы, скорее всего, не сможете дать столько, сколько я хочу.
— Думаю, наша организация готова поднатужиться, — осторожно сказал Малко.
— Знаете что? — сказал Грельски. — Если бы они не убили мою Грету, вы никогда бы не увидели своего документа. Эх, если 6 я только мог предположить...
— Мне казалось, что вы специализируетесь в основном на кобальте, — перебил его Малко.
В глазах Грельски мелькнул ностальгический огонек.
— Это верно... Но русские что-то там не поделили с китайцами, и дела у меня в последнее время расстроились... А на этих бумагах можно заработать больше, чем на десяти тоннах кобальта.
— Так сколько? — настаивал Малко.
Стефан Грельски посмотрел ему в глаза.
— Ни гроша, — отчеканил он. Наступило минутное молчание.
— Я хочу, — сказал наконец Грельски, — чтобы вы достали мне сто ампул необходимого мне лекарства. Здесь его не найти. Знаете, принц, я ведь болен. Мне нужен ежедневный укол. Иначе — кома. А у меня осталось всего две ампулы. Раньше мне поставляли эту штуку китайцы. Нужно спешить, принц Малко. Меня ищет Ференц... Если вам когда-нибудь представится возможность его убить — сделайте это!
Утомленный длинной тирадой, Грельски устало откинулся на спинку сиденья и вытащил из кармана сложенный листок бумаги.
— Здесь указано, что мне нужно. Только коробки должны быть запечатаны изготовителем. Знаю я ваших умельцев из ЦРУ...
Малко был поражен. В первую встречу Грельски казался несокрушимым. Он убил Голдмана с хладнокровием профессионального палача. И вот нехватка нескольких капель жидкости на глазах превращала его в живого мертвеца.
— Значит, так, — заключил Грельски. — Завтра с шести до восьми я звоню вам в замок. Если у вас не будет результатов — найду других покупателей. Хотя бы того же Ференца. Я хочу жить.
29 
