9 
– ФОПС, основанный в 1963 году, – начал он, – объединяет несколько сотен сторонников немедленного присоединения французского Побережья Сомали к Сомали. Примерно тысячу двести. Его базы расположены на севере страны, а тренировочный лагерь – под Харджейша.
Фронтом официально руководит сомалиец из племени исса, некий Хасан Афгуа, бежавший из французского Побережья Сомали после совершения нескольких покушений. Но за ним явно стоит сомалийский капитан Мухаммед Ханша, который официально возглавляет «отдел безопасности» Сомалийской революционной партии. До этого Ханша руководил отделением Службы национальной безопасности в Харджейша. Люди из ФОПС очень часто пользуются сомалийскими военными грузовиками и полностью зависят от сомалийского правительства в вопросах вооружения и финансирования.
Итак, представляется, что существует соглашение между сомалийским правительством и этим движением.
Он смолк. Участники совещания переглянулись, затем госсекретарь по иностранным делам уточнил:
– Вы вполне уверены в этой информации?
– Да, сэр, – кивнул начальник отдела Африки.
– Иными словами, мы имеем дело с самим сомалийским правительством, -сказал секретарь Президента.
– Вероятно, – согласился человек № 1 ЦРУ.
– Даже определенно, – присовокупил шеф отдела Африки.
– Но почему, черт побери, сомалийцы хотят нас выжить? – громко спросил госсекретарь. – Ведь если они нас выгонят, мы закроем их посольство в Вашингтоне.
Человек № 1 ЦРУ покачал головой:
– Им на это плевать. Останется их постоянное представительство в ООН в Нью-Йорке.
Вновь наступила тишина, нарушаемая лишь покашливаниями: дело принимало новый, еще более серьезный оборот. Теперь уже речь шла не о группе бунтовщиков, стремящихся сделать себе рекламу, а о вызове законного правительства, не желающего считаться с престижем и могуществом Соединенных Штатов.
Представитель госдепартамента почесал шею:
– Нужно сделать все возможное для спасения жизни заложников.
– Прикажите предпринять все предохранительные меры, которые вы сочтете необходимыми, – возразил помощник Президента, – но не лезьте на рожон.
Начальник отдела Африки поднял руку.
– Сэр, – сказал он, – есть один момент, поразмыслить над которым у меня не хватило времени. Это тесные связи, существующие между КГБ в Могадишо и СНБ. Двадцать четыре офицера КГБ, фамилии которых нам известны, осуществляют общее руководство деятельностью сомалийских спецслужб. Следовательно, данная операция могла быть организована по поручению русских...
В течение нескольких секунд в кабинете был слышен только легкий шум кондиционера. Затем помощник Президента медленно проронил:
– Это лишь одна из возможностей. Сможете ли вы узнать об этом побольше?
– Боюсь, что нет, сэр, – честно ответил начальник отдела Африки.
– Хорошо. Я сообщу Президенту о вашем предложении.
Ирвинг Ньютон кипел от негодования, делая вид, что погружен в созерцание висевшего на стене советского календаря. Вот уже полчаса он топтался в приемной заместителя министра внутренних дел Сомали. Ночь не принесла ничего утешительного. Накануне вечером он передал милиции ультиматум ФОПС.
Теперь сомалийцы вынуждены будут что-то предпринять.
Наконец дверь открылась. Он увидел сидящего за столом худого сомалийца с большими усами, одетого в синий костюм без галстука. Ирвинг Ньютон опустился в продавленное кожаное кресло. Роскошь не была принята в Сомалийской республике.
– Господин министр, – начал американец. – Я надеюсь, что благодаря данным, которые я представил вам вчера вечером, ваши поиски были эффективными. Мое правительство...
Сомалиец поднял руку, прерывая посетителя:
– Ваши данные были очень полезны для следствия, – сказал он. – Наши службы тотчас же стали их обрабатывать. Действительно, мы знаем о существовании этого движения за освобождение территорий, несправедливо оккупированных одной империалистической державой.
Ньютон поднял глаза к небу. Снова пропаганда! Он почти грубо перебил своего собеседника:
– Вы нашли след заложников?
Сомалиец сделал недовольную гримасу.
– Господин Ньютон, – наставительно произнес он. – Сейчас только двенадцать! Сыск – долгая и нудная работа. Чтобы найти людей, нужно произвести многочисленные проверки.
Едва сдерживаясь, чтобы не закатить истерику, дипломат сказал:
9 
