18 
***
Саша Ниффорд улыбнулась. Она смотрела, как он захлопнул дверь, прикинула, за сколько секунд Питер должен был сбежать вниз, после этого приоткрыла занавеску и подождала, пока он выскочит из подъезда и, пошатываясь, направится к угловому пабу. И он не разочаровал ее.
Радостно хохотнув, Саша подумала, что, в сущности, оказалось совсем не трудно избавиться от Питера. Его поведение предсказуемо, как поведение дрессированного шимпанзе.
Она вернулась к дивану, осмотрела вывернутое содержимое своей сумки, взяла пудреницу и щелкнула крышкой. Фунтовая бумажка была спрятана за зеркальцем. Достав и скатав ее, Саша полезла за ворот пуловера.
У бюстгальтеров много назначений, скучно подумала она, доставая купленный в Хэмпстеде пластиковый пакетик с кокаином. К черту Корнуолл, улыбнулась она.
У нее увлажнился рот, когда она высыпала кокаин на зеркальце. Потом Саша торопливо размяла наркотик ногтем и с помощью трубочки из фунтовой банкноты стала жадно вдыхать его.
Райское блаженство, подумала она, откидываясь на подушки. Восторг. Лучше секса. Лучше всего. Счастье.
***
Томас Линли разговаривал по телефону, когда в его кабинет вошла Доротея Харриман с листом бумаги в руках. Она многозначительно помахала им и заговорщицки подмигнула Томасу, который постарался побыстрее закончить телефонный разговор.
Харриман ждала.
– Вы добились своего, детектив-инспектор, – объявила она, насмешливо называя его, как положено, по должности. Харриман никогда и ни к кому не обращалась, используя такие слова, как «мистер», «мисс» или «миссис», если получала возможность произнести шесть-десять слогов, и тогда словно объявляла призванных ко двору святого Иакова. – Или вам благоприятствует расположение звезд, или суперинтендант Уэбберли выиграл, когда делал ставки на футболе. Он подписал, даже не прочитав внимательно. Хорошо бы он был в таком же настроении, когда я подам ему свой рапорт на отгулы.
Линли взял свое заявление. Внизу стояла подпись начальника и приписка: «Поосторожнее, парень, если решишь лететь». Пять слов свидетельствовали, что Уэбберли все-таки обдумал намерение своего подчиненного провести долгий уик-энд в Корнуолле. Не сомневался Линли и в том, что суперинтендант знает причину поездки. В конце концов, Уэбберли не мог не обратить внимания на фотографию Деборы, стоявшую на столе Линли, и хотя сам он не очень любил свою жену, но всегда первым поздравлял подчиненных, если они принимали решение вступить в брак.
Секретарша суперинтенданта несколько мгновений не сводила взгляда с фотографии Деборы. Она сощурилась, ибо была близорукой, но старалась пореже надевать очки, которые, как Линли знал, лежали в ящике ее стола. Стоило ей надеть очки, и тотчас исчезало сходство Харриман с принцессой Уэльской, которым секретарша очень дорожила. Сегодня, отметил мысленно Линли, Харриман надела синее с черным поясом платье, в котором принцесса возлагала венок к Памятнику неизвестному солдату в Америке. Принцесса выглядела в нем очень стройной, а вот у Харриман немножко широковаты бедра.
– Прошел слух, что Деб в Лондоне, – сказала Харриман, ставя фотографию на место и хмурясь при виде беспорядка на столе. Она собрала разбросанные по столу телефонные сообщения, подколола их все вместе и положила одну на другую пять папок.
– Уже неделя, как она вернулась, – отозвался Линли.
– Ах вот в чем причина перемены. Скоро свадьба, детектив-инспектор? Вот откуда ваша идиотская улыбка в последние три дня.
– Такая уж идиотская?
– Витаете в облаках и не замечаете нашу грешную землю. Если это любовь, мне двойную порцию, пожалуйста.
Линли улыбнулся, просмотрел папки и две протянул ей:
– Возьмите вот это, а? Уэбберли ждет эти папки.
Харриман вздохнула:
– Я жажду любви, а он дает мне… – Она взглянула на папки. – Ага, отчет эксперта, исследовавшего нитки, по делу об убийстве в Бэйсуотер. Очень романтично. Не то я выбрала себе дело.
– Благородное дело, Харриман.
– Как раз это мне и хотелось услышать.
Секретарша ушла, и Линли услышал, как она приказывает кому-то ответить на телефонный звонок в пустом кабинете.
Линли сложил рапорт и открыл карманные часы. Половина шестого. На работе он с семи. По крайней мере, еще три рапорта лежали на столе в ожидании, но Томасу Линли было не до них. Пора встретиться с ней, решил Линли. Пора поговорить.
Томас вышел из кабинета, спустился вниз и миновал крутящуюся дверь. Он шагал вдоль стены – невероятного смешения стекла, серого камня и предохранительных лесов – в сторону зеленого сквера.
18 
