Глава 8

– Черт возьми, что это с тобой? – с удивлением произнес Линли, и Сент-Джеймс, оторвавшись от созерцания китайской вазы, увидел, что Джастин Брук как ни в чем не бывало берет предложенный ему бокал с хересом.

Проклятье, Брук и в самом деле собрался провести вечер вместе со всеми, понял Сент-Джеймс. Видно, он рассчитывал на то, что присутствующие – люди хорошо воспитанные, ни о чем ему не напомнят, во всяком случае, в присутствии Линли и его матери.

– Упал в лесу, – проговорил Брук, словно бросая им вызов.

Сент-Джеймс прикусил губу, чтобы не дать себе воли, но с атавистическим удовольствием, в котором не мог отказать себе, стал рассматривать ссадины на щеках, синяки на подбородке и раздувшуюся нижнюю губу Брука – работу своей сестры.

– Упал? – Внимание Линли привлекли следы зубов на шее Брука, которые не мог скрыть воротничок рубашки. Он внимательно посмотрел на своих гостей. – А где Сидни? – спросил он.

Никто не ответил. Слышно было, как звякнул поставленный на стол бокал. Кто-то кашлянул. Снаружи донесся шум ожившего мотора. В коридоре зазвучали шаги, и в комнату вошел Коттер. Он остановился в двух футах от двери, словно прочитав мысли присутствующих и не желая участвовать в представлении. По давно установившейся привычке, сам того не замечая, он поглядел на Сент-Джеймса, который тоже всеми силами удерживался от лишних слов, и не двинулся с места.

– Где Сидни? – повторил свой вопрос Линли.

Леди Ашертон встала со своего места.

– Что-нибудь?..

– Томми, я виделась с ней полчаса назад, – торопливо проговорила Дебора. Она покраснела, и румянец у нее на щеках был под стать пылающим волосам. – Она сказала, что перегрелась на солнце, и поэтому… попросила передать всем… что ей хочется отдохнуть. Да, так. Она сказала, что немножко отдохнет. И попросила извиниться, а еще… Ну, вы же знаете Сидни… Она всегда хочет всего и сразу. Всегда бежит, никакие препятствия ей нипочем. Вот и устает.

Дебора подняла руку, словно хотела закрыть себе рот и остановить поток все более очевидной лжи.

Сент-Джеймс невольно улыбнулся и посмотрел на отца Деборы, который лишь покачал головой, подтверждая то, о чем оба слишком хорошо знали. Лучше бы уж говорила Хелен. В ее характере – сглаживать противоречия и успокаивать намечающиеся бури. А Деборе такое не по плечу.

Однако остальным не пришлось ничего говорить, потому что в гостиную вошел Питер Линли – все так же босиком, разве что в чистой прозрачной рубашке, ставшей его единственной уступкой принятому обеденному туалету. За ним плелась Саша в серовато-зеленом платье, подчеркивавшем ее худобу. Леди Ашертон направилась к ним, словно собираясь заговорить с ними или предотвратить возможный конфликт.

Питер делал вид, будто не видит ни мать, ни кого бы то ни было еще. Вытерев нос тыльной стороной ладони, он взял направление на бутылки, налил себе в стакан виски, тотчас выпил его, налил еще себе и Саше.

Стараясь не удаляться от виски, Питер с Сашей держались наособицу. Отпив виски, Саша подсунула руку под рубашку Питера и притянула его к себе.

– Отличный виски, Саша, – прошептал Питер и поцеловал ее.

Линли поставил бокал.

– Я встретила Нэнси Кэмбри, – тотчас заговорила леди Ашертон. – Томми, мне что-то боязно за нее. Она ужасно похудела. Ты видел ее?

– Видел, – ответил Линли, не изменившись в лице, но не сводя глаз с Питера и Саши.

– Она была очень расстроена. Наверно, это связано с Миком. Последние несколько месяцев он работает над каким-то сюжетом, постоянно удерживающим его в Лондоне. Вы говорили с ней?

– Говорили.

– И она рассказала? Потому что., .

– Да. Рассказала.

Тут на помощь леди Ашертон пришла леди Хелен:

– Саша, у вас прелестное платье. Остается только позавидовать вашему таланту носить индийские платья. Стоит мне надеть такое, и я становлюсь похожа на что-то среднее между Джемимой Паддлдак и поломойкой. Вас отыскал Марк Пенеллин? Мы с Саймоном видели его в лесу, и он спрашивал о вас.

– Марк Пенеллин? – Питер протянул руку, чтобы погладить Сашу по редким волосам. – Нет, мы не видели его.

  36