Последние отзывы

  40  

— Да, Ксандрос?

— Так дальше не может продолжаться!

Она отставила тарелку.

— Что именно?

— Не строй из себя невинность, дорогуша! — Он поставил чашку с кофе на блюдце так, что фарфор предательски зазвенел. — Может, это такая игра? Ты проверяешь, насколько меня хватит? Ждешь, когда мое желание обладать тобой доведет меня до сумасшествия?

Ребекка сглотнула. У нее тряслись руки, и она молилась, чтобы он этого не заметил. Она должна быть сильной и уверенной в своем решении. Ей это необходимо.

— Я ни во что с тобой не играю, Ксандрос, — искренне ответила она. — Я тебе уже говорила, какими, по моему мнению, должны быть наши отношения. И свое мнение менять не буду, — она пожала плечами. — Мне жаль.

Ксандрос хотел с силой стукнуть кулаком по столу и сказать ей, что ни черта ей не жаль! И что ей вообще не должно быть жаль, потому что эту ситуацию можно в любой момент исправить. Но он видел ее спокойный и равнодушный взгляд и с тяжелым сердцем понял, что все очень серьезно.

Весь день он не мог сконцентрироваться, думал только о ней. Весьма странно для него. Он даже несколько раз просил посла повторить только что сказанное. Он даже остался равнодушным к тому, как секретарша закидывала ногу на ногу, демон­стрируя шелковые чулки. На его лице отразилось такое отвращение, что девушка тут же поправила юбку.

Вечером он ужинал с другом, который прилетел из Нью-Йорка, но и в его компании Ксандрос не мог расслабиться. Все гадал, спросит ли его Ребек­ка, где он был весь день и вечер, но, к его удивле­нию, а потом и к ярости, она этого не сделала.

Он поднялся наверх в детскую и обнаружил Ребекку там. Она мило болтала с одной из нянь и широко улыбнулась ему, когда он вошел. Его лицо было темнее тучи, он немного расслабился только тогда, когда взял на руки Андреаса.

Но когда он встретился со взглядом ее голубых глаз, то вдруг понял, что не сможет отступиться от нее. Страх сковал его сердце. Да-да! Страх. Давно забытое и похороненное в прошлом чувство.

Следующие две ночи он спал едва ли по полчаса — каждый раз вскакивал с кровати и шел к Ребекке. И каждый раз замирал у ее двери, не в силах взять­ся за ручку. Он понимал, что это будет неправиль­но — прийти к ней вот так под покровом ночи. И соблазнить ее, когда ее тело такое теплое и подат­ливое во сне.

На третий день он работал в своем кабинете и ждал наиболее подходящего момента. Благодаря своей профессии он умел это делать. Две няни, которых он нанял в помощь Ребекке, утром забрали обоих детей на прогулку.

Ксандрос стоял у окна и провожал их задумчи­вым взглядом, а потом пошел искать Ребекку. В горле у него встал ком, а пульс участился, когда он зашел к ней в комнату. Она наклеивала фотогра­фии в детский альбом, но отложила его, когда он появился.

— П-привет, Ксандрос, — запинаясь, сказала она. Выражение его лица было настолько мрачным, что у нее бешено забилось сердце. Вот сейчас случится то, чего она больше всего боялась. Он скажет, что больше так жить не может. Что найдет женщину, которая с радостью пустит его в свои объятия, если только он уже никого не нашел. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. — Я тебе нужна?

Молчание.

— Я так больше не могу!

У нее помутился взгляд, а пальцы вцепились в край стола.

— Не можешь? — она понимающе кивнула. — Конечно, не можешь.

— Ни один здоровый мужчина долго так не выдержит, — сказал Ксандрос и скользнул взгля­дом по ее стройному телу в скромном белом платье. Интересно, что у нее под ним...— И поэтому я пред­лагаю тебе свободу.

Этого она боялась больше всего.

— Свободу, — с болью в голосе повторила она.

Ксандрос кивнул.

— Я перепишу дом на тебя. Или куплю тебе дру­гой, если ты захочешь. Также я буду пожизненно содержать тебя, чтобы ты могла вырастить мальчи­ков, не думая о деньгах, — он усмехнулся. — Это, конечно, будет щедрое содержание.

— Несомненно, — пробормотала Ребекка. — А что ты хочешь взамен за такую щедрость?

Его темные глаза сузились.

— Я хочу совместную опеку над близнецами и обоюдное согласие на то, что они станут жить по очереди то в Англии, то в Америке. Пока они будут со мной, тебе, конечно, будет предоставлена пол­ная свобода для новых отношений.

Беспокойство внутри нее только возрастало.

— Это щедрое предложение подразумевает какие-то условия, Ксандрос?

— Конечно, да, — он поджал губы. — Ты не можешь привести в дом моих детей мужчину. Ни временно, ни на постоянное проживание. Если не послушаешься, я подам в суд на полную опеку над детьми.

  40