очень нудно 
29 
Из трехсот семидесяти пяти имен на сайте Гарольда двадцать пять уже были вычеркнуты. Микки убрал девятерых из них. Шестеро умерли своей смертью, еще семеро ушли на пенсию или просто бросили работу из страха за свою жизнь и жизнь своих близких, трое были убиты выстрелом в голову неизвестным лицом или лицами. Полиция подозревала, что все убийства совершил один и тот же человек. У них даже было имя возможного убийцы: Байрон Блэйки Бонавита. Два года тому назад Байрон бежал в леса штата Кентукки; ФБР сидело у него на хвосте, но упустило, и с тех пор каждый раз, когда Микки укокошивал очередного докторишку, находились свидетели, утверждавшие, что видели где-то поблизости Бонавиту. Он был прямо как Элвис Пресли: бульварные издания до сих пор публикуют «свидетельства» очевидцев, которые видели его живым и здоровым. Микки не знал, кто совершил те три убийства, может, и не Байрон вовсе, но он был рад, что каждый раз, когда он делает свое дело, ФБР ищет кого-то другого. Возможно, потому он все еще на свободе.
В небольших городках в окрестностях ранчо Гарольда было немного потенциальных объектов. Для Микки это был визит вежливости. С помощью своего сайта Гарольд собирал пожертвования на «лоббирование» идей противостояния клонированию и потихоньку раздавал большую часть этих денег людям и церквам, которые несли народу слово о зле, творимом современной наукой. Одной из поддерживаемых им организаций была «Рука Господа». Поддержка Деверо привлекла к «Руке Господа» внимание ФБР, тем более что фирменная аббревиатура «HoG» встречалась на многих письмах с угрозами в адрес клиник по всей стране. Фил и остальные члены организации всё отрицали, мотивируя свою непричастность тем, что на письмах ведь нет марок штата Огайо. Федералы ничего не знали ни о Микки Педанте, ни о длинном футляре, хранившемся в багажнике его «катласа».
— Микки, как же я рад, что ты погостишь у меня пару дней! — сказал Гарольд. — Ты настоящее орудие в руках Господа.
— Спасибо, Гарольд, — отозвался Микки. — Хорошо, когда есть такое место, где можно лечь на дно и по-настоящему отдохнуть. Вчера плюхнулся в кровать и подумал, что могу проспать хоть до сегодняшнего вечера.
У Гарольда была очень странная фигура. Узкие плечи и тонкие ноги, на вид ломкие, как палочки. А посередине большой круглый живот — не поймешь, то ли мужик каким-то чудом забеременел, то ли гимнастический мяч к талии привязал. Во дворе дети Гарольда качались на дорогих темно-красных качелях. Микки жил здесь уже третий день, но так до сих пор и не понял, сколько у хозяина детей. Вроде четверо. Третья жена Гарольда возилась на кухне. Она была молода и хороша собой, потому что Гарольд был знаменит и богат — его фотографию даже как-то поместили на обложку журнала «Нью-Йорк Таймс». Микки не хотелось представлять себе, как эти двое занимаются сексом, но он ничего не мог с собой поделать — вот и еще одно Богом данное противоречие, и притом довольно жестокое. Сидя на крыльце, Микки видел кабинет Гарольда сквозь щели в жалюзи. Там на столе стоял компьютер; специальная программа позволяла отслеживать, сколько человек посетило сайт Деверо. Число посетителей уже перевалило за миллион — Микки не было известно, с какого момента Гарольд ведет свой отсчет, — и каждые несколько секунд фиксировался новый. «Идеи Гарольда расходятся, как гамбургеры», — подумал Микки.
— Что нового в Вашингтоне? — спросил Микки, зная, что Гарольд всегда в курсе всех дел.
— Да ничего, — отозвался Гарольд. Он поднес стакан к губам. На футболке, там, где начинался живот, остался влажный кружок. — На нынешнем заседании конгресса вопроса о клонировании даже нет в повестке дня. Не хотят они этого касаться. С их точки зрения, чем дольше они смогут не замечать эту проблему, тем лучше.
— Вечно одна и та же история, да?
Гарольд пожевал губами, прищемив клок серо-голубой бороды.
— Не пойми меня превратно. Я люблю эту страну и верю в демократию. Но есть такие трудные вопросы, которые народным избранникам решать не с руки, которые не могут не вызывать разногласий, и наши враги этим пользуются. В Капитолии действует одно негласное правило: «То, что считается законным, остается законным; то, что считается незаконным, остается незаконным». Если уж что-то — к примеру, клонирование — признают законным, правительство предпочитает оставлять все как есть, хотя бы затем, чтобы не пришлось касаться этого в предвыборных речах. В противном случае, что ни скажи — настроишь против себя половину избирателей.
29 
