30 
Она округлила глаза.
— Я думала… — Великий Боже, он заставил ее смутиться!
— Да, Абби? Что ты думала?
— Я думала, что ты мог бы обеспечить мне доход… — Увидев в его лице что-то ужасное, она тут же торопливо поправилась:
— Совсем небольшой, конечно.
— Понимаю. — Последовало секундное молчание, после чего Ник продолжал:
— Итак, в основном, Абби, все, что ты хочешь от меня, — это «маленькая квартирка» и «совсем небольшой доход». Правильно?
Она нахмурилась.
— Совершенно не обязательно выражать это вот так! Ты делаешь из меня какую-то продажную женщину!
— Я? — спросил он вкрадчиво. — Я только повторяю твои собственные слова, Абби. Как еще, по-твоему, я должен это выразить?
Она нетерпеливо отбросила назад прядь блестящих волос.
— Но ты ведь можешь себе это позволить! Ты невероятно богат, все это знают!
— А ты невероятно испорчена, Абигейл! Эта помощь примет форму подарка? Или ссуды? И, если так, как ты предполагаешь возместить мне ее?
Она закусила нижнюю губу.
— Я действительно не заглядывала так далеко вперед.
— Судя по всему — нет. — Он уставился на нее немигающим взглядом.
— Так ты не собираешься помогать мне?
Ник ответил улыбкой, на первый взгляд мягкой, но было в ней что-то определенно опасное, такое, что смутило Абигейл окончательно.
— Я сказал, что помогу тебе, и я сделаю это. Но я не буду преподносить тебе все на блюдечке в форме милостыни!
— Милостыни?! — повторила она возмущенно.
— Да, милостыни! — Он с негодованием смотрел на нее. — С того самого дня, когда твоя мать вышла за Филипа, на тебя тратили больше, чем нужно человеку. И вот результат — ты превратилась в беспомощную маленькую богатую девочку, которая думает, что мир создан ради нее!
Абигейл привстала со стула.
— Я не обязана оставаться здесь и выслушивать эту чушь!
Его лицо стало торжествующим.
— О, вот здесь ты и не права, милая, боюсь, что ты как раз обязана! У тебя ведь никого не осталось, к кому ты можешь обратиться за помощью, только я. Ведь так? В конце концов, Орландо оказал тебе своеобразную услугу. Он освободил тебя от бремени твоего наследства. Пришло время снять розовые очки, Абигейл, и начать жить!
В эту минуту она уже ненавидела его смуглое самодовольное лицо, открыто насмехавшееся над ней.
— Тебе все это доставляет удовольствие, да? вскинулась она. — Ждешь, что я приползу к тебе умолять о деньгах? Но я не собираюсь этого делать!
Я предпочла бы умереть от голода, чем умолять о чем-то тебя, Ник Харрингтон!
— А я предпочел бы видеть тебя умоляющей, а не умирающей, — проворчал он. — Но даже если бы ты это сделала, я все равно ничего не дал бы!
— Значит, ты лгал?! Ты лгал! Ты не собираешься помогать мне?
Он покачал головой.
— Да собираюсь я… собираюсь! Даже больше, чем ты думаешь. И в один прекрасный день ты будешь благодарить меня за это, Абигейл.
Она в замешательстве заморгала.
— Тогда я не понимаю…
— Позволь мне объяснить. Ты получишь доход, Абби, тем же способом, что и все остальные. Работая!
— Работая? Но кем? — озадаченно спросила она. Я же фактически ничего не умею делать! Кто же наймет такую, как я?
Перед ее глазами сверкнула сардоническая улыбка.
— Я, конечно. Кто же еще?
Глава шестая
— Не могу поверить в то, что происходит, какое-то ощущение нереальности, — упрямо сказала Абигейл.
Ответом ей был язвительный смех, так бесивший ее. На будущее следует учесть: ни в коем случае не жаловаться на свои затруднения — это доставляет Нику огромное удовольствие.
— Ощущение нереальности? — переспросил он.
Его бедро напряглось, когда он нажал на педаль газа, и машина увеличила скорость. — Тогда останови взгляд на линии горизонта, моя дорогая. Будет вполне достаточно.
— Я не это имела в виду, ты же знаешь! — завелась было Абигейл, но все-таки замолчала и стала рассматривать проносящиеся мимо картины деревья, живые изгороди и поля, которые сменялись тем большим количеством зданий и шоссе, чем ближе они подъезжали к Лондону.
В эти два дня, прошедшие после похорон Орландо, так много всего произошло! И все из-за Ника.
Ведь это такой мужчина, который, однажды приняв решение, может перевернуть весь мир женщины.
Было еще нечто большее, чем его решительность, и это нечто особенно поражало ее. За последние сорок восемь часов у Ника Харрингтона обнаружились такие черты характера, о которых она раньше и не догадывалась.
30 
