Последние отзывы

  204  

Им встретился бородатый человек с длинными, грязными волосами. На нем тоже была сутана. Монах с трудом узнал в этом человеке магистра Фрэнсиса. Зато тот сразу узнал новичка и ободряюще потрепал его по плечу.

— Я обязательно приду к тебе вечером, — пообещал он, показывая молодому собрату камень души. — Возможно, общими усилиями нам удастся изгнать чуму из твоего тела.

Обрадовавшись, что смог хоть немного успокоить собрата, Фрэнсис еще раз коснулся его плеча, затем оставил его заботам Мери Каузенфед.

Фрэнсиса ожидали другие дела, однако, бросив взгляд на монастырь, он увидел картину, которая надолго приковала его внимание. Сразу за массивными монастырскими воротами, в нише, находящейся с внутренней стороны цветочного кордона, стоял однорукий монах. Его сутана была густо обвита цветочными гирляндами.

— Уходи прочь, попрошайка, — произнес Фио Бурэй, когда Фрэнсис приблизился к цветочному ограждению.

— Сколь низко пали всесильные, — ответил Фрэнсис.

При звуке знакомого голоса на лице Бурэя что-то изменилось. Однорукий магистр стал пристально вглядываться в сгорбленную фигуру в одежде монаха церкви Абеля. Правда, сутана Фрэнсиса, как и он сам, с трудом пережила зиму и весну.

— До сих пор жив? — с усмешкой спросил Бурэй.

— Может, так, а может, это призрак смерти явился вам уроком вашей трусости, — язвительно ответил Фрэнсис.

— Я был уверен: чума уже прибрала тебя, — продолжал Бурэй. Казалось, на него совершенно не подействовал неприкрытый сарказм Фрэнсиса. — И что же, магистр Фрэнсис, на твоем теле нет розовых пятен?

— Ни одного, — с вызовом ответил Фрэнсис. — Но если я заражусь, то буду знать, что такова Божья воля.

— Или следствие глупости, — перебил его Бурэй.

Фрэнсис помолчал, затем кивнул, соглашаясь с мнением однорукого магистра.

— Я уже спас одного человека, — сказал он. — Так что я умру не напрасно.

— Жизнь магистра ордена Абеля, отданная за жизнь какого-то крестьянина, — равнодушно ответил ему Бурэй.

— Быть может, мне удастся спасти кого-нибудь еще, — продолжал Фрэнсис, поднимая в руке камень души.

— Ты уже исчерпал свои шансы, — возразил Бурэй. — Не забывай, брат, удается спасти одного из двадцати, а один из семи, которых ты лечишь, заразит тебя самого.

— Я пробовал лечить десятки человек, — сказал Фрэнсис.

— А спас только одного?

— У большинства тех, кто приходит сюда, чума успевает пустить слишком глубокие корни, — попытался было объяснить Фрэнсис.

Потом он спохватился: стоит ли тратить силы, чтобы хоть как-то повлиять на этого упрямца Бурэя?

— А как насчет брата Геллиса? — спросил Бурэй, имея в виду монаха, которого они только что изгнали за пределы монастыря. — У него болезнь только начинается. Сможет ли герой Фрэнсис его спасти?

Фрэнсис пожал плечами.

— И что ты скажешь о тех троих братьях, которые до него покинули Санта-Мир-Абель? — хитро спросил Бурэй, ибо прекрасно знал об их судьбе.

Ответов у Фрэнсиса не было. Все три монаха умерли в течение двух недель после изгнания из монастыря. Фрэнсис пытался их спасти. Он даже соединял их дух с магией гематита, но безуспешно.

— Похоже, тебе удается оставаться здоровым дольше, чем то описано в старых летописях и поэтических произведениях, — признал Бурэй. — Однако те же произведения называют большее число исцеленных. Возможно, брат, ты не отдаешь этому все свое сердце.

Фрэнсис молча сверкнул на него глазами.

— Отец-настоятель Агронгерр мог бы позволить тебе вернуться к нам, — вдруг сказал Бурэй, совершенно ошеломив Фрэнсиса. — Разумеется, тебе пришлось бы провести неделю в сторожевом домике в полном одиночестве. И несколько братьев должны были бы обследовать тебя с помощью камней души. Если бы тебя нашли совершенно здоровым, ты смог бы вернуться в лоно нашей обители, сохранить свой статус магистра, и никто не припомнил бы тебе твоего неблагоразумного поступка.

Фрэнсис недоверчиво глядел на Бурэя. Что подвигло его на столь щедрое предложение? Казалось бы, Бурэй должен испытывать досаду, что Фрэнсис все еще жив!

Продолжая раздумывать над словами Бурэя, Фрэнсис вдруг понял, почему этот увенчанный цветами магистр с таким жаром заговорил о возвращении. Скорее всего, Бурэй сам внушил Агронгерру мысль о возвращении Фрэнсиса. Ведь если он, Фрэнсис, откажется от выполняемой миссии и вернется в монастырь, он тем самым подкрепит позицию церкви. Своим примером он подтвердит, что, даже имея могущественные самоцветы, монахи не в силах бороться с чумой.

  204