очень нудно 
216 
«Ах, если бы все было так просто!» — мысленно добавил Дануб. И хотя внешне он оставался суровым и непреклонным, веря в справедливость только что произнесенных слов, короля глубоко потрясло известие о пятидесяти его подданных, затоптанных лошадьми его доблестных рыцарей.
Дануб видел, что Калас не менее его потрясен случившимся. Герцог опустился на стул, где недавно сидела Констанция, подпер ладонью подбородок и бессмысленным взором уставился в стену.
На улицах еще слышались отдельные крики, и они больно отдавались в ушах короля Дануба и герцога Каласа.
Нараставшие крики мгновенно прекратились, как только Маркало Де’Уннеро — он же брат Истины, — пройдя через ряды братьев Покаяния и толпу собравшихся жителей Палмариса, двинулся по улочке навстречу бехренцам.
Эти смуглокожие люди хотели только одного — чтобы их самих и их жилища близ палмарисской гавани оставили в покое. Но напрасно. Брат Истины уже успел бросить искры в толпу, провозгласив язычников-бехренцев причиной Божьего гнева, а районы их проживания в Палмарисе — рассадником розовой чумы.
Первый из оказавшихся на его пути бехренцев поднял свое оружие — острогу, целя ею в Де’Уннеро, однако монах внезапно остановился и резко ударил ногой по древку, отчего острога отлетела в сторону. Той же ногой Де’Уннеро ударил по колену другого бехренца и, не опуская ногу на землю, нанес первому сильный удар в живот, заставив его согнуться пополам.
Де’Уннеро резко развернулся. Другой ногой он ударил бехренца в подбородок, едва не свернув тому шею, и отбросил свою жертву лицом вниз на булыжники мостовой.
Де’Уннеро чувствовал, как внутри него зарычал тигр, норовя вырваться на свободу, чтобы разорвать и покалечить всех, кто находится рядом. Монах едва не поддался и чуть не выпустил тигра. Но буквально в последнюю секунду в его сознании пронеслась мысль: если жители Палмариса увидят тигра, они мгновенно вспомнят о гибели их любимого барона Бильдборо! И тогда — конец всему. Де’Уннеро собрал всю свою волю, загоняя бешеного зверя внутрь. Борьба с тигром всецело поглотила его, и кто-то из бехренцев, воспользовавшись моментом, нанес ему удар.
Де’Уннеро прыгнул вперед и приземлился перед смуглокожим человеком, занесшим над его головой тяжелый топор. Неужели этот дурак думает, что сможет уничтожить Брата Истины? Де’Уннеро нанес бехренцу несколько ударов по лицу. Топор выпал из рук оглушенного язычника. Бехренец попытался увернуться, но не тут-то было. На него снова посыпался град ударов, от которого он упал на колени. Де’Уннеро подпрыгнул и обеими ногами ударил поверженного бехренца в грудь.
Магистр услышал, как у его жертвы хрустнул позвоночник.
Де’Уннеро вскинул вверх руки со стиснутыми кулаками и испустил победный клич, более походивший на звериный рев. Это был сигнал к расправе. Сотня братьев Покаяния и в два раза больше жителей Палмариса набросились на малочисленных бехренцев. Насмерть забивали всех, кто попадался под руки и под ноги.
Но приятнее всего для брата Истины было наблюдать поведение городской стражи. Они преспокойно восседали на конях, сгрудившись в конце улочки. Много раз они могли бы вмешаться, однако никто из них не двинулся с места. И потому братья Покаяния продолжали громить бехренское поселение. Они перебили всех, кого смогли поймать, после чего дотла сожгли все жилища бехренцев.
ГЛАВА 35
НА КРЫЛЬЯХ ОТЧАЯНИЯ
— Да это Роджер! — радостно сообщила Белстеру Пони, увидев, как с южной стороны в Дундалис въехала повозка.
Улыбка погасла на ее лице, когда Пони увидела, что позади Роджера в повозке сидит Дейнси, сгорбленная и закутанная с головы до ног в одеяла, хотя день стоял довольно теплый.
Пони без труда поняла, в чем дело.
— Чума и до нее добралась, — произнес Белстер. — Зачем только этот дурень привез ее сюда?
Пони задела не свойственная Белстеру черствость. Она нахмурилась, не собираясь скрывать от трактирщика, что ей неприятны его слова.
Он мотал головой, словно сам удивлялся вырвавшимся у него словам. Впрочем, Пони понимала, чем они вызваны. До сих пор чума обходила Дундалис стороной, но один больной человек мог разом изменить положение. Не успеешь оглянуться, как чума, словно пожар, охватит весь город. Те, кто знали устные предания о чуме, рассказывали, что она опустошала целые города, размерами и населением намного превосходившие Дундалис.
216 
