23 
Двое всадников в промокших плащах были вынуждены надвинуть капюшоны едва ли не на глаза. Молодой принц и его близкий друг и советник Лиам О’Блайт, эрл Тир-Матиасский, осторожно пробирались к вершине каменистого холма. Отсюда открывался вид на осажденный монастырь и вражескую армию.
— Две тысячи тварей — это самое малое, — произнес Лиам, разглядывая позиции гоблинов.
Он был типичным уроженцем Вангарда: худощавый, с громадными руками, серыми глазами, лицом, покрытым веснушками, и рыжими волосами.
— Их впятеро больше, чем нас, и то если считать, что монахи придут нам на помощь.
— Уж лучше бы братья помогли нам своими молниями, — отозвался принц Мидалис. Он говорил с едва уловимым местным акцентом, проникшим в его столичную, отшлифованную годами придворной жизни речь. Даже в сумраке ненастного дня его прозрачные синие глаза ярко сияли из-под капюшона. По внешности Мидалиса сразу чувствовалось, что родом он не из здешних краев. Он был среднего роста и такого же среднего телосложения, смуглый, с темно-русыми волосами. Любой, кто увидел бы принца рядом с королем Данубом, сразу понял, что они братья.
— Если у них еще остались силы на магию, — сказал Лиам.
Он приподнял промокший капюшон и убрал со лба прядь непокорных рыжих волос.
— За последние две недели они что-то не потчевали гоблинов ни молниями, ни огненными шарами.
— Силы у них есть, — убежденно ответил Мидалис. — Просто монахи знают: как только они применят магию, гоблины перейдут в наступление. Гоблины тоже знают, что магические возможности монахов не беспредельны. Если братья растратят силы, им не сдержать вражескую орду.
Лиам кивнул, однако его лицо оставалось мрачным.
— Но пара хороших ударов не помешает, иначе гоблины увяжутся следом или просто перебьют нас.
Принц Мидалис не спорил. Если в других частях Хонсе-Бира говорили о более или менее тяжелых последствиях войны, то для Вангарда война еще не окончилась. Армии демона-дракона наносили удары по здешним землям и с моря, и с суши. Южные и западные части королевства были более населенными, а потому более обжитыми и возделанными. Там вражеским ордам противостояла королевская армия. Но здесь, в глухих, покрытых лесами местах, с населением, счет которому шел на сотни человек, а не на десятки тысяч, поври и гоблины не торопились отступать. Вангард всегда считался самой дикой провинцией королевства. В здешних лесах в изобилии водились бурые медведи и тигры. С севера постоянно вторгались воинственные туземные племена альпинадорцев. Для жителей Вангарда поври и гоблины были отнюдь не сказками для непослушных детей, а реальностью, причем еще задолго до того, как демон-дракон пробудился и центральные провинции королевства узнали о существовании этих тварей.
Своей численностью поври и гоблины превосходили людей, однако вангардцы умели воевать со своими врагами.
И все же сейчас Мидалису не хотелось затевать сражение. Противостоявшая им армия гоблинов была слишком большой и весьма опытной. Скалы, окружавшие Сент-Бельфур, не позволяли воинам принца в полной мере использовать свое главное преимущество — лошадей. Мидалис надеялся, что мрачные тучи, собиравшиеся над морскими водами, принесут на сушу настоящий буран, и снег с ветром уменьшат желание гоблинов продолжать осаду монастыря.
— Такая погода долго не продержится, — заметил Лиам.
Мидалис с невеселой усмешкой покачал головой.
— Монахам тоже долго не продержаться. Гоблины осаждают их почти два месяца. Учитывая беженцев, которые укрываются за стенами монастыря, запасов провизии надолго не хватит.
Он умолк и стал глядеть, как дождь хлещет по каменным стенам монастыря и как трещат и чадят десятки костров вражеской армии.
— Ты ведь пойдешь на встречу с ним, правда? — спросил Лиам.
Мидалис повернулся к нему.
— У меня нет выбора, — ответил он. — Минувшей ночью мне во сне явился настоятель Агронгерр, умоляя о помощи. Продовольствие в монастыре на исходе. Послезавтра их ждет голод. Мы не можем больше ждать.
По лицу Лиама было видно, что он далеко не в восторге от грядущих событий.
— Меня все это тоже не радует, — признался ему Мидалис. — В иное время мы бы сражались с альпинадорскими дикарями, а теперь я прошу их о помощи.
— Помощи для церкви Абеля, — напомнил ему Лиам.
— М-да, чего-чего, а уж дружбы между туземцами Альпинадора и церковью никогда не было, — согласился Мидалис.
23 
