очень нудно 
61 
Браумин с удивлением смотрел на него.
— Если меня призовут к ответу, то знай, дорогой Браумин Херд, что подобный ответ придется держать и тебе с твоими друзьями, — убежденно произнес Де’Уннеро. — Твоя сторона одержала победу в палмарисских событиях, это очевидно, а победитель волен писать историю так, как ему заблагорассудится. Однако Сент-Прешес, по сравнению с Санта-Мир-Абель, не столь уж крупный и значимый монастырь. Мы же с отцом-настоятелем Марквортом обеспечили себе союзников в Санта-Мир-Абель. Я вернулся, брат, — закончил Де’Уннеро и широко раскинул руки. — Прими это как факт и хорошенько подумай, прежде чем решаться воевать со мной.
Браумин вздрогнул и задумался. Он ненавидел Де’Уннеро ничуть не меньше, чем Маркворта. Но были ли у него основания начинать борьбу против бывшего епископа? Ходили слухи, что Де’Уннеро убил барона Бильдборо. Браумин искренне верил в это, но слухи есть слухи. Даже если и существуют какие-либо доказательства причастности Де’Уннеро к этому убийству, Браумин о них не знал. Маркало Де’Уннеро был убойной силой Маркворта, бессердечным существом, упивавшимся сражениями и безжалостно каравшим тех, кто осмеливался ему перечить.
Это Де’Уннеро затеял коварное сражение с Элбрайном, и рану, оказавшуюся смертельной, он нанес тигриной лапой — своим излюбленным оружием.
Но когда Джилсепони и Элбрайн вторглись в Чейзвинд Мэнор с единственной целью — убить отца-настоятеля церкви Абеля, являлись ли поступки Де’Уннеро преступлением?
По мнению Браумина, являлись. Но разве не пытался до этого магистр Фрэнсис защитить Чейзвинд Мэнор? Можно ли тогда и Фрэнсиса назвать преступником? Браумин снова вздрогнул, пытаясь найти ответ. Для него Де’Уннеро являлся несомненным преступником, и Браумин знал, что так думает не один он. Если бы Джилсепони вновь увидела Де’Уннеро, она не раздумывая вступила бы с ним в бой и билась бы насмерть.
Браумина вдруг пронзила догадка: время появления Де’Уннеро в монастыре выбрано не случайно. Ведь Де’Уннеро вернулся в Сент-Прешес именно в тот день, когда Джилсепони покинула Палмарис и отправилась на север!
Мысль о том, что этот коварный человек боится Джилсепони, несколько приободрила Браумина. Он расправил плечи.
— Я являюсь настоятелем Сент-Прешес, и мое назначение освящено церковью, поддержано самим королем Данубом, а также настоятелем Джеховитом и всеми братьями Сент-Прешес. Я не уступлю своего поста, — объявил он.
— А меня, стало быть, просто вышвырнули?
— Ты покинул монастырь, — не сдавался Браумин. — Исчез без объяснений и, как считают многие, без какой-либо причины.
— Таков был мой выбор.
— Выбор, который стоил тебе поста в Сент-Прешес, — сказал Браумин и презрительно усмехнулся. — Неужто ты уверен, что жители Палмариса или герцог Калас, открыто заявивший о своей ненависти к тебе, поддержат твое возвращение на пост настоятеля?
— Я уверен, что выбор остается лишь за церковью, и только за ней, — спокойно ответил Де’Уннеро. — Но разговор на эту тему неуместен, ибо меня вовсе не занимает ни Сент-Прешес, ни этот паршивый город, куда я прибыл по распоряжению моего отца-настоятеля. Ты считаешь службу ему преступлением, но с позиций учения церкви это смешно. Уверен: если бы мы сражались за этот пост на Коллегии аббатов, которая, полагаю, вскоре будет созвана, я бы одержал победу. Так что не бойся, мой молоденький настоятель. Я не претендую на это, столь вожделенное для тебя, кресло. Я искренне рад, что его занял ты. Смею лишь надеяться, что вокруг тебя здесь соберутся и все остальные последователи Джоджонаха и Эвелина. Лучше, чтобы все вы копошились в этой дыре, пока я буду заниматься более серьезными делами церкви в Санта-Мир-Абель.
Браумину Херду захотелось накричать на этого человека, кликнуть стражу и отправить его в тюрьму. Но, поразмыслив как следует, он понял, что в действительности ничего не может сделать. Любые действия против Де’Уннеро будут серьезнейшим образом рассматриваться на приближающейся Коллегии аббатов, что губительно скажется на Браумине и его друзьях. Хотя Де’Уннеро был лишен звания епископа, а его пост настоятеля Сент-Прешес на законных основаниях перешел к Браумину, он по-прежнему оставался магистром ордена Абеля. Монах, имеющий несомненные заслуги, сильный и способный вести за собой, он сохранял внутри церкви и определенное место, и определенный голос.
61 
