38 
Даника спокойно стояла всего в нескольких шагах от них, закрыв глаза в медитации, надежно расставив ноги. У туннеля Вандер и дворфы образовали цепь: дуплосед держал Пайкела, Пайкел – Айвена. Внезапно хватка Пайкела исчезла – видно, ладонь оказалась влажной и соскользнула, – и Айвен завопил. Несколько секунд он еще сопротивлялся тяге – достаточно, чтобы Пайкел нырнул вниз и вцепился ему в щиколотки.
– Смиренный жрец! – взревел в замешательстве Файрентеннимар, но даже громоподобный голос дракона показался далеким на фоне грохота могучего ветра.
Кэддерли выкрикнул имя Шейли, обнаружив, что и его тащит вслед за ней, – видимо, засасывающий вихрь усилился. Позади него Даника открыла глаза, и тревога за друзей погубила всю медитацию. Она прыгнула вперед и поймала ногу Кэддерли, но, когда девушка попыталась остановиться, она вдруг обнаружила, что ускорение слишком велико, – ее протащило по молодому жрецу, по Шейли, и неожиданно именно она оказалась ближе всего к яростной воронке.
Айвена и Пайкела уже подняло в воздух, Пайкел не отпускал щиколотки брата, а Вандер продолжал крепко сжимать одной рукой лодыжку Пайкела, а другой цеплялся за выступ на стене туннеля.
От испуганного крика Даники, приблизившейся почти вплотную к вихрю, кровь отлила от лица Кэддерли. Шейли поволокло прямо на нее, а затем на вершине кучи-малы оказался Кэддерли.
– Что мне делать, смиренный жрец? – провыл сконфуженный дракон, однако Файрентеннимар отвлекся, когда его груда сокровищ поползла и полетела на зов воронки, бомбардируя спину и раскинутые крылья дракона.
«Чего стоит такое сокровище?» – подумал дракон и в его нынешнем спутанном магией состоянии решил, что лучше как можно скорее очистить пещеру от бесполезного хлама.
– О-оо! – взвыл Пайкел, ослепленный (как и Айвен) собственной бородой, его растянутые мускулистые руки болели от напряжения, а нога, стиснутая лапищей Вандера, онемела. Пайкел боялся, что его разорвут надвое, но ради своего дорогого брата он ни за что не сдастся!
Кэддерли чувствовал нарастающее жжение, чувствовал, как у него буквально вырывают внутренности. Юноша падал, вращаясь в сером тумане, не способный ничего контролировать.
Он плюхнулся в какую-то дрянь, густую и вязкую, и недоуменно оглядел себя и окружающее пространство. Молодой человек был наг и грязен, ран на теле не наблюдалось, но стоял он по колено в мерзкой слизи посреди ничем не примечательной равнины абсолютной серости – озеро сырой гадости простиралось во все стороны, насколько хватало глаз.
Рядом стояли Даника и Шейли, но они по какой-то причине, неясной молодому жрецу, остались одетыми.
Кэддерли целомудренно скрестил руки ниже талии, отметив тот факт, что обе его спутницы сделали то же самое.
Губы Даники зашевелились, словно она хотела спросить: «Где мы?» – но какой смысл задавать вопрос, на который нельзя ответить?
Много ниже укутанной снежным одеялом вершины Ночного Зарева Друзил поскреб свою уродливую мордочку, не отрывая глаз от подрагивающего немертвого существа.
Вот уже много секунд Призрак не сделал ни шагу – в первый раз за несколько дней Друзил видел, как не знавшее усталости создание остановилось. Отвратительная тварь вообще не двигалась, лишь по телу ее пробегали заметные волны дрожи.
– Зачем ты это делаешь? – выдохнул невидимый бесенок, надеясь, что Призрак не почуял его и не призывает сейчас какую-нибудь магию, чтобы засечь, а то и уничтожить его.
Трепет обугленного тела перерос в жестокую тряску. Друзил захныкал и завернулся в свои кожистые крылышки, словно защищаясь, но поскольку они тоже были невидимыми, то не смогли заслонить ужасное зрелище.
Раздался хруст, по черной коже немертвого монстра побежали крошечные трещины, из которых в кристально чистый воздух повалили бурые клубы дыма.
– Эй! – воскликнул бес мгновением позже, когда немертвое существо осело горкой углей и ломких невесомых хлопьев.
Кэддерли продолжал изучать пространство, себя и своих друзей. Даника смущенно ежилась, словно стараясь прикрыться, хотя Кэддерли не видел в этом смысла, поскольку девушка была полностью одета.
Или?..
Вой, раздавшийся из какой-то невидимой дали, мгновенно привел их всех в состояние боевой готовности. Шейли, низко пригнувшись, медленно поворачивалась и озиралась, выставив перед собой сжатые кулаки.
«Если она боится нападения, то почему просто не снимет с плеча лук?» – удивился Кэддерли. А потом он догадался. Понимающе кивнув, молодой жрец отказался от ненужной в данном случае стыдливости и выпрямился.
38 
