84 
– Скажи слово, – снова громыхнули статуи.
Чувства Кэддерли сконцентрировались на магической энергии – он видел, как она нарастает до опасного крещендо.
– Не шевелись, – шепнул он Данике, понимая, что, если она ударит, два кинжала сделают свою убийственную работу точно и наверняка.
Прижатые к бокам руки Даники обмякли, хотя сама она вряд ли расслабилась. Девушка доверяла его суждениям, но Кэддерли искренне сомневался, правильно ли это. Магическая энергия выглядела так, словно вот-вот закипит, и молодой жрец все еще не представлял, как он может противостоять ей или рассеять ее.
Юноше казалось, что нетерпение големов растет.
– Скажи слово!
Требование зазвенело, как последнее предупреждение. Кэддерли хотел сказать Данике, чтобы она отпрыгнула, надеясь, что хотя бы она сумеет освободиться до того, как ударят эти грязные кинжалы или рубанут мечи.
– Слово – «Бонадьюс», – раздался от двери женский голос, голос, который оба спутника сразу узнали.
– Дориген, – выдохнула Даника, и лицо ее потемнело от гнева.
Кэддерли был согласен и знал, что поверить Дориген будет актом чистого отчаяния. Но что-то в этом слове, «Бонадьюс», отозвалось в молодом жреце нотой истины, знакомой нотой.
– Бонадьюс! – закричал Кэддерли. – Слово – «Бонадьюс!»
Недоверчивость во взгляде Даники лишь усилилась, когда големы подались назад и вновь застыли невозмутимыми статуями.
Кэддерли тоже ничего не понимал. Зачем было Дориген помогать им, особенно тогда, когда они оказались столь уязвимы? Он шагнул к двери и полностью отдернул занавеску.
– Это может быть ловушка, – тихо сказала Даника, сжав руку Кэддерли, чтобы не дать ему потянуть за дверное кольцо.
Кэддерли тряхнул головой и, прежде чем Даника успела возразить, рывком распахнул дверь.
Перед ними открылась уютно обставленная комната. Множество мягких кресел, спокойные гобелены чистых цветов на каждой стене, медвежья шкура, ковром раскинувшаяся на полу. Единственной солидной мебелью был деревянный стол, расположенный в противоположном от двери углу. За ним сидела Дориген, почесывая тонкой палочкой свой горбатый, изломанный нос.
Даника мгновенно приняла защитную стойку, одна ее рука потянулась к голенищу сапога – за кинжалом.
– Я уже упоминала прежде, как вы оба поражаете меня? – спокойно спросила женщина.
Кэддерли послал беззвучное магическое сообщение в мысли Даники, прося ее не горячиться и посмотреть, как повернется дело.
– Вряд ли мы поражены меньше, – ответил молодой жрец. – Ты дала нам пароль.
– Чтобы самой убить нас, – мрачно добавила Даника.
Она уже играла кинжалом, подбрасывая его в воздух и ловя за кончик, чтобы в любой момент можно было метнуть его в Дориген.
– Возможно, – признала колдунья. – У меня много силы, – теперь палочка похлопывала по щеке, – которую я могу использовать против вас, и в этот раз наша битва могла бы закончиться совсем по-другому.
– Могла бы? – переспросил Кэддерли.
– Могла бы закончиться по-другому, если бы я собиралась возобновить ее, – объяснила Дориген.
Даника недоверчиво покачала головой. Кэддерли тоже с трудом верил во внезапную смену намерений женщины. Он погрузился в мелодию Песни, ища возможность увидеть человеческое сияние, ауру.
Тени дрожали над хрупкими плечами Дориген, отражая то, что хранилось в ее сердце и мыслях. Они не были спутаны, суетливы и злы, как ожидал Кэддерли, это оказались тихие тени, трепещущие в ожидании.
Кэддерли вынырнул из чар и уставился на Дориген с возросшим любопытством. Он заметил, что Даника скользнула на шаг в сторону, пытаясь оставить между ними какое-то расстояние, чтобы не создавать колдунье одну общую цель.
– Она говорит правду, – провозгласил молодой жрец.
– Почему? – резко бросила Даника.
Кэддерли не знал.
– Потому что я устала от войны, – ответила сама Дориген. – И устала играть роль лакея Абаллистера.
– Ты полагаешь, что ужасы Шилмисты так легко забыть? – поинтересовалась Даника.
– Я не хочу повторять эти ужасы, – немедленно откликнулась Дориген. – Я устала. – Она подняла руки с все еще скрюченными благодаря Кэддерли пальцами. – И сломалась.
Слова ужалили Кэддерли, но мягкий, добрый тон – нет.
– Ты мог убить меня, юный жрец, – продолжила колдунья. – Ты и сейчас можешь это сделать, моим же кольцом, которое носишь, если не чем-нибудь другим.
84 
