очень нудно 
108 
— И немедленно, — добавил Шуазель.
***
Ле Бель тут же отправился к Жану Батисту.
— Что стряслось? — спросил, завидя его, Жан Батист. — У вас такой вид, будто вы потеряли все свое состояние.
— Хуже! Мне грозит опасность лишиться места при дворе.
— В чем дело? Успокойтесь.
— Жанна — не мадам дю Барри. Она не замужем.
— Мсье Ле Бель! — изобразил возмущение Жан Батист.
— Не надо лгать. Это бесполезно, — твердо сказал Ле Бель. У герцога Шуазеля повсюду ищейки. Он знает, что никакая она не жена вашего брата.
Жан Батист не стал возражать.
—-Ну и что? — преспокойно спросил он.
— А то, что вы глупы! Вы обманули короля. Или вы не знали, что незамужние любовницы ему не нужны?
— Мы можем выдать ее замуж.
— Главное, что она не была замужем, когда вы сказали, что была.
— Пустяки.
— После этого ей нельзя оставаться при дворе.
— Послушайте, — сказал Жан Батист, — я немедленно выдам ее замуж. У меня есть брат-холостяк, он согласиться жениться на ней, и это позволит нам щелкнуть монсеньора герцога по его курносому носу.
Ле Бель колебался. Он страшно боялся Шуазеля и в эту минуту проклинал тот день, когда привел Жанну к королю. Ле Белю хотелось лишь одного: вернуть расположение герцога, избавив двор от Жанны, Ле Бель решил делать то, чего требовал от него герцог, и твердо заявил:
— Я должен сейчас же пойти к королю и сказать ему правду.
***
Ле Бель просил у короля личной аудиенции. Луи с любопытством и участием смотрел на взволнованного Ле Беля. Чем так испуган его камердинер?
— Что случилось? Что беспокоит вас, Ле Бель? — спросил Луи. — Вам надо поберечь свое здоровье. Вы напомнили мне человека, который умер неделю назад. Помните, наверное? У него был такой же вид, как сейчас у вас.
— Сир, я чувствую себя хорошо. Но очень боюсь, что провинился перед вами из-за мадам дю Барри.
— В таком случае вы просто сошли с ума. Я еще никогда не был так доволен вами.
— Эта женщина не совсем такая, как вы о ней думаете. Она не графиня.
Луи улыбнулся:
— Охотно верю этому.
— Сир, ее мать была кухаркой.
— Как интересно, — сказал Луи. — Надеюсь, она научилась от матери этому искусству. Вы ведь знаете, как я ценю кулинарное искусство. Что еще мы могли бы изучать вместе с ней?
— Кухарка, сир... кухарка, простая кухарка, — причитал Ле Белль. — Дочь кухарки принята в Версале!
Луи от души расхохотался. Сколько лет он уже так не смеялся, подумал Ле Бель. Он никуда не отпустит от себя эту женщину.
— Вы придаете слишком большое значение не очень важным вещам, — заговорил Луи. — Графиня, кухарка! Я король, Ле Бель, и смотрю на обеих — и на графиню, и на кухарку — со слишком большой высоты, чтобы разглядеть, так ли уж они далеки друг от друга. — Вашему Величеству легко шутить, не я еще не сказал вам всего. Есть кое-что и похуже.
Лицо Луи слегка омрачилось. Ему начал досаждать этот отчет о прошлом Жанны. Оно его не интересовало. Для него важно было лишь то, что благодаря Жанне его теперешняя жизнь стала сносной и даже более того.
— Я ничего больше не желаю слушать, — сказал король Ле Белю.
— Сир, я обязан сказать вам это, — продолжал Ле Бель, не замечая удивленного взгляда Луи. — Простите меня, сир, но эта женщина не замужем.
Король помедлил с ответом, но, пожав плечами, сказал наконец:
— Это уже хуже, но ничего страшного — дело поправимое. Выдадим ее немедленно замуж. — Он снова засмеялся.
Ле Бель удивленно уставился на короля. Таким он Луи еще не видел — влюбленным, милостивым, снисходительным, великодушным. Теперь Ле Бель мог не бояться герцога Шуазеля и его сестру.
И все же Ле Бель не отважился бы пойти к ним и передать, что король просто сказал: «Выдадим ее немедленно замуж».
— Сир, вы не можете... вы не должны... — лепетал Ле Бель. Несколько мгновений Луи смотрел на Ле Беля, как будто не веря своим глазам и ушам, а потом резко проговорил:
— Вы берете на себя слишком много!
— Но сир, эта... эта женщина низкого звания и... незамужняя.
Лицо Луи побагровело. Он схватил каминные щипцы и замахнулся ими на Ле Беля. Сейчас он был похож на юного любовника, бросившегося на защиту своей возлюбленной.
— Еще немного — и я огрею вас этими щипцами! — крикнул он. — Убирайтесь вон отсюда.
Ле Бель покачнулся. Теперь его лицо стало багровым, и у него подергивались губы. Луи устыдился необычной для него вспышки гнева.
108 
