51 
Жан-Паскаль показал нам салон и столовую — помещения, появившиеся в Замке в течение последних двух столетий; мы осмотрели дополнительное крыло замка, пристроенное для того, чтобы иметь больше спален для гостей. Здесь была смесь древности и… ну, не совсем современности, но, во всяком случае, более поздних периодов, чем эпоха строительства замка Бурдон.
Теперь я понимала, почему Жан-Паскаль гордился замком и какой трагедией для его семьи была необходимость покинуть свой дом. Меня удивляло, отчего они не стремятся обратно. Жан-Паскаль ответил:
— Мои родители были преданы Наполеону и Евгении. Они проводили большую часть времени при дворе — гораздо большую, чем здесь, и, когда император с императрицей вынуждены были отправиться в изгнание, мои родители сочли своим долгом присоединиться к ним.
Здесь было так много интересного, что осмотр замка длился очень долго.
— Когда-то, — сообщил нам Жан-Паскаль, — дворянские семьи отсылали своих сыновей и дочерей для воспитания в другие семейства. Не знаю, откуда появился этот обычай; возможно, считалось, что родители излишне снисходительны к своим детям. Здесь тоже воспитывали молодых людей и девушек. Мужчины должны были усваивать светские манеры, уметь сражаться на турнирах и так далее, чтобы достойно показать себя при дворе, когда настанет их время.
— А девушки? — спросила Белинда.
— О, их учили, как быть хорошими женами и матерями, как ублажать своих мужей.
— А мужчин учили ублажать своих жен? — спросила я.
— Ах, мисс Люси, это как раз то, что они знали без всякого обучения. Я вижу, вы настроены скептически. Вы не верите, что у мужчин есть некоторые врожденные свойства?
— Я уверена, что их нет. Как мне кажется, было бы неплохой идеей понемножку обучать их тому же, что считалось необходимым для женщин.
Жан-Паскаль снисходительно улыбнулся.
— Может быть, вы и правы, Люси, — согласился он. — А теперь позвольте я покажу вам, где девушки обучались вышиванию, пению, игре на музыкальных инструментах и искусству очаровывать мужчин. Это помещение всегда называли девичьей комнатой. Там все сохранилось в неприкосновенности. Мне нравится думать о девушках, которые находились здесь… такие юные… такие хорошенькие, хрупкие, столь страстно желающие обучаться.
Он посмотрел на меня с выражением, которого я не поняла, но от которого почувствовала себя несколько неуютно.
Мне хотелось бы отбросить дурные предчувствия, которые это место вызывало во мне. Теперь это ощущение было не таким сильным, как накануне ночью, но оно оставалось. Я убедила себя, что во всем виноваты необычная обстановка и, конечно, моя мнительность.
Мы осмотрели замок и вернулись в холл, когда дверь неожиданно распахнулась и вошла какая-то женщина. Она была одета в костюм для верховой езды, из-под серой шляпы выбивались роскошные золотистые волосы.
— Жан-Паскаль! — воскликнула она, устремляясь к нему с улыбкой. — Я узнала о твоем возвращении.
Жан-Паскаль был заметно раздосадован. Я никогда не видела на его лице такого выражения. Он казался даже сердитым.
— А, Клотильда, — сказал он, — я сейчас занят… демонстрирую замок своим гостям.
— Как интересно! — Она явно чего-то ждала.
— Мы увидимся позже.
Его слова изумили ее. Я не понимала, почему он не представляет нас друг другу. Ее это, очевидно, тоже удивляло, потому что она сделала шаг к нам и остановилась, выжидающе глядя на нас.
У Жан-Паскаля не было иного выхода, кроме как действовать в соответствии с правилами хорошего тона.
— Моя дочь Белинда… Мадемуазель Лэнсдон, — пробормотал он. — И… э… мадам Карлеон.
Мы с Белиндой на вымученном французском выразили свой восторг от знакомства с ней.
— А теперь нам пора, — сказал Жан-Паскаль:
— Увидимся как-нибудь в другой раз, Клотильда.
Несколько секунд она пристально смотрела на него, а затем повернулась и вышла из холла. Я слышала, как отдавались ее шаги на мраморных ступенях.
Жан-Паскаль быстро пришел в себя от этого, похоже, неприятного для него эпизода.
— Вы еще далеко не все видели, — сказал он, — У нас здесь великолепные конюшни и множество лошадей. Так что вы сможете поездить верхом и осмотреть окрестности.
Услышав стук копыт, я предположила, что это отбывает разгневанная мадам Карлеон.
Любопытно, в чем здесь было дело?
* * *
Прошло несколько дней. Кажется, Жан-Паскаль действительно решил, что пребывание здесь должно доставить нам удовольствие. Мне было неясно, собирается ли он поселить здесь Белинду постоянно. Насколько я понимала, он ею интересовался… и, возможно, сам задавал себе вопрос, хочет ли он присутствия взрослой дочери в своем доме. Вероятно, некоторое время это будет даже занятно, но не станет ли это потом утомительно? Я не сомневалась, что Белинда хочет жить рядом с ним. Его образ жизни устраивал ее. Ей было бы очень интересно жить в замке, посещать королевское семейство в Фарнборо и путешествовать вместе с отцом, то есть вести жизнь, совсем не похожую на довольно однообразное существование, которое мы вели в Лондоне.
51 
