Лёгкий, ненавязчивый романчик 
37 
А само слово «Вавилон» является синонимом большого и величественного города, полного соблазнов и какого-то изощренного греха, во многом соответствующего расхожим представлениям о современном Лас-Вегасе.
В Библии Вавилон характеризуется как город, который «яростным вином блуда своего напоил все народы».
Так или иначе, но Вавилон был столицей могущественного царства и самым крупным торговым центром Двуречья, по крайней мере в период своего расцвета (первая половина II тысячелетия до н.э.).
В истории человечества Вавилон был первым из городов, соответствующих понятию «столица мира».
Известно, что в Вавилоне насчитывалось 53 храма великих богов, 55 храмов верховного бога Мардука, 300 святилищ земных и подземных богов, 600 святилищ богов небесных, 180 жертвенников богини войны и любви Иштар и 200 жертвенников, посвященных другим богам. Венцом этого огромного комплекса культовой архитектуры была так называемая Есагила — 90-метровая многоступенчатая башня (зиккурат), выстроенная в честь верховного бога Мардука.
Само собой разумеется, что все эти сооружения не пустовали.
Религиозное рвение вавилонян стимулировалось, прежде всего, могучим сексуальным инстинктом, потому что храмы служили местами массовых совокуплений.
Можно сказать, что сексуальный экстаз вавилонян мягко переходил в религиозный. И наоборот.
В то время уже была достаточно сильно развита храмовая проституция, так что мужчины имели широкие возможности вступать в контакт с теми или иными божествами посредством сношения с их жрицами.
КСТАТИ:
«Начало блуда есть обращение к идолам».
Книга притчей Соломоновых. 14;12.
Вавилон считался классической страной религиозной проституции.
Геродот отмечал, что все жительницы Вавилона обязаны были хоть раз в жизни прийти в храм Милитты, чтобы там отдаться какому-нибудь чужеземцу. Разумеется, далеко не все из них обладали необходимой степенью привлекательности, тем более учитывая жестокую конкуренцию, так что некоторым приходилось ждать своего счастливого случая довольно долго. Впрочем, учитывая огромное количество «гостей столицы», положение дурнушек было не столь уж безнадежным.
А во всем остальном этот человеческий улей был таким же, как и все ему подобные торговые центры Древнего и всех прочих миров. И так было до того, как страной начал править царь Хаммурапи (с 1792 по 1750 гг. до н.э.). Во время его правления в храмах или на торжищах все продолжалось своим издавна заведенным порядком, как и в домах вавилонян, если рассматривать внешнюю сторону бытия. Но во внутренней, в истинной сути своей бытие радикально изменилось, и это изменение определило особое место Вавилона в истории цивилизации.
В начале XX века археологи нашли высокий столб из черного камня. На этом столбе убористой клинописью были высечены законы царя Хаммурапи, весьма вероятно, первые на нашей планете писаные законы.
Эти законы в определенной мере стали фундаментом для всех последующих правовых норм всех народов и государств.
«Я, Хаммурапи, — было написано во вступительной части этого кодекса, — вождь, поставленный богами, первейший из царей, покоривший евфратские поселения, я вложил правду и справедливость в уста страны и дал благоденствие народу.
Отныне:
Если человек украдет имущество храма или царя, его должно убить; и того, кто примет украденное, должно убить…»
В учебных пособиях советского периода на приведенные выше строки изливались ведра саркастической желчи. Вот, мол, как правители пеклись о сохранности своего имущества. А разве существует иной способ обеспечения сохранности имущества?
Сейчас, в начале XX века, нередки случаи хищений сотен метров медных проводов прямо с троллейбусных линий. Ночью. Утром — кроме материальных убытков, еще и сюрприз для тех, кто собирался прибыть к месту работы троллейбусом.
Так что же посоветуют делать в таких случаях с пойманными ворами ревнители абстрактного гуманизма? Пару лет в колонии общего режима, где эти субъекты будут чувствовать себя, как щуки в водоеме? Освободившись, они возьмутся за старое, возможно, и за что-то новое, более впечатляющее.
Как писал Ницше в 1887 году, немцы на протяжении многих веков прибегали к ужасающим по своей жестокости средствам, чтобы достичь элементарного порядка, чтобы «выдрессировать „народ мыслителей“.
К сожалению, иного пути нет, и лучший способ уберечь от хищений троллейбусные провода — это повесить на одном из оскверненных столбов пойманного вора, а рядом с ним — скупщика краденного.
37 
