Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
96 
В те времена, когда еще не было традиционных средств массовой информации, их роль исполняли авторы комедий. Эти люди, в массе своей, конечно же, не представляющие ни малейшего интереса для истории литературы, довольно оперативно откликались на злобу дня, а скорее на злобу сплетен.
Они обвинили Перикла в вопиющем разврате, утверждая, будто на строительной площадке Парфенона (!) Фидий устраивал Периклу любовные свидания со свободными женщинами! Глупость, конечно, но каков размах! Строительная площадка Парфенона в качестве холостяцкой квартиры! Ни больше ни меньше!
Мало того, авторы народных комедий обвиняли Пирилампа, друга Перикла, в том, что он дарил павлинов из своего птичника тем женщинам, которые отдавались Периклу.
Павлины во все времена ценились очень высоко, так что женщина, достойная павлина, должна была бы обладать либо неземной красотой, либо неземным интеллектом, что обнаружить весьма и весьма проблематично.
КСТАТИ:
«Историческому исследованию, очевидно, чрезвычайно трудно и мучительно установить истину: более поздним писателям продолжительность истекшего времени мешает определить, каков был действительный ход событий; история же, современная описываемым событиям и людям, искажает и извращает истину, частью из зависти и вражды, частью из угождения и лести».
Плутарх
Относительно павлинов и адекватных им красоток можно высказать достаточно серьезные сомнения, но роман Перикла и Аспасии является неоспоримым фактом, ни в коей мере не зависящим от прославляющих или проклинающих его уст.
ФАКТЫ:
Аспасия (ок. 470 гг. до н.э.) — знаменитая афинская гетера. С 445 года — жена Перикла.
Интеллектуалка высочайшего уровня, у которой сам Сократ учился ораторскому искусству.
Самая авторитетная и квалифицированная из всех советников Перикла в вопросах государственного управления и международной политики. Будучи «первой леди» государства, содержала публичный дом.
Она была свободной женщиной, но не гражданкой Афин, и поэтому ее брак с Периклом не считался законным.
Один из борзописцев-комедиографов по имени Кратин так высказался об этой чете:
«Аспасию — Геру родила богиня Похоти ему,
Содержанку — суку, тварь бесстыдную и гнусную…»
А в другом подобном «шедевре» Перикл спрашивает о своем сыне, которого родила ему Аспасия:
«А мой ублюдок жив?» На что ему отвечает другой персонаж:
«Он мужем был бы уже, Коль не стыдился б, что от шлюхи он рожден».
И ничего им за это не было (авторам): как же, демократия… Но как смаковали эти строки афинские обыватели! А тут еще Перикл бросает очередной вызов сложившимся стереотипам: он прилюдно целует Аспасию, причем дважды в день, уходя из дому и возвращаясь после самоотверженной службы интересам народа. Это настолько противоречило нормам супружеских отношений, что попросту повергало в шок.
Построенные им храмы и театры тоже вызывали массовое брожение умов. Дело дошло до того, что в народном собрании прозвучало недвусмысленное обвинение в разбазаривании государственных денег. Перикл поставил вопрос ребром: «Итак, народ считает, что я истратил много денег?» В ответ послышались крики: «Много! Слишком много!» И тогда Перикл сказал: «Хорошо, в таком случае все расходы на эти сооружения я беру на себя». Народные избранники выразили горячее одобрение. «Но, — продолжал Перикл, — в таком случае на всех этих зданиях будут вывешены мраморные доски с именем владельца, то есть моим». Народ возмутился: «Как так?» Перикл в ответ лишь пожал плечами. И тогда народ постановил, что отныне Перикл волен единолично распоряжаться государственной казной.
Пройдет совсем немного времени, и они попомнят этот эпизод…
Наступил довольно длительный период войн, порожденных, в основном, неуемной алчностью афинян, жаждущих новых земель, богатств, рабов, и при этом не желающих чем-то пожертвовать, рискнуть или испытать какие-либо лишения, а если уж случится подобное, то готовых найти виновного во всех бедах народных, и тогда, конечно, горькая пилюля подслащивается осознанием справедливости отмщения…
КСТАТИ:
«Самодержец может быть Нероном, но порой бывает Титом или Марком Аврелием, народ часто бывает Нероном, однако Марком Аврелием — никогда».
Антуан де Ривароль
Коллективная порочность никогда не брала на себя ответственность за жуткие результаты своих проявлений. Она во все времена находила козла отпущения то ли в лице Перикл, а то ли — Робеспьера, Ленина, Гитлера, Сталина, Саддама и т.д. Таков стереотип: народ не может ошибаться, не может быть негодяем, грабителем, нет, нет и нет. Фраза «народная мудрость» — общепринятая норма, а вот «народная глупость» — это извращение, гнусная клевета на традиционные святыни. Увы…
96 
