Все, – кого и не звали, – в Италии…

• Все, – кого и не звали, – в Италии.
• Шлют домашним сердечный привет.
• Я осталась в моем зазеркалии,
• Где ни света, ни воздуха нет,
• Где за красными занавесками
• Все навек повернулось вверх дном…
• Так не буду я с леонардесками
• Переглядываться тайком,
• И дышать тишиною запретною
• Никогда мной не виданных мест,
• И мешаться с толпою несметною
• Крутолобых христовых невест.

26 сентября 1957

7 февраля 1958 Москва

16 апреля 1963 (окончено)

Этой ивы листы в девятнадцатом веке…

• Этой ивы листы в девятнадцатом веке
• увяли,
• Чтобы в строчке стиха серебриться
• свежее стократ.
• Одичалые розы пурпурным шиповником
• стали,
• А лицейские гимны все так же заздравно
• звучат.
• Полстолетья прошло… Щедро взыскана
• дивной судьбою,
• Я в беспамятстве дней забывала
• теченье годов,
• И туда не вернусь! Но возьму и за Лету
• с собою
• Очертанья живые моих царскосельских
• садов.

5 октября 1957

Москва

Немудрено, что похоронным звоном…

• Немудрено, что похоронным звоном
• Звучит порой мой непокорный стих
• И что грущу. Уже за Флегетоном
• Три четверти читателей моих.
• А вы, друзья! Осталось вас не много, —
• Мне оттого вы с каждым днем милей…
• Какой короткой сделалась дорога,
• Которая казалась всех длинней.

3 марта

Болшево ^[52].

Комната № 7

Приморский сонет

• Здесь все меня переживет,
• Все, даже ветхие скворешни
• И этот воздух, воздух вешний,
• Морской свершивший перелет.

• И голос вечности зовет
• С неодолимостью нездешней,
• И над цветущею черешней
• Сиянье легкий месяц льет.

• И кажется такой нетрудной,
• Белея в чаще изумрудной,
• Дорога не скажу куда…

• Там средь стволов еще светлее,
• И все похоже на аллею
• У царскосельского пруда.

16 – 17 июня 1958

Комарово

При музыке

• Опять проходит полонез Шопена…
• О Боже мой! – как много вееров
• И глаз потупленных, и нежных ртов…
• Но как близка, как шелестит измена.
• Тень музыки мелькнула по стене,
• Но прозелени лунной не задела.
• О, сколько раз вот здесь я холодела
• И кто-то страшный мне кивал в окне.
• ….
• И как ужасен взор безносых статуй,
• Но уходи и за меня не ратуй
• И не молись так горько обо мне
• …
• И голос из тринадцатого года
• Опять кричит: «Я здесь, я снова твой!..
• Мне ни к чему ни слава, ни свобода,
• Я слишком знаю», – но молчит природа
• И сыростью пахнуло гробовой.

20 июля 1958

Комарово

Словно дальнему голосу внемлю…

• Словно дальнему голосу внемлю,
• А вокруг ничего, никого.
• В эту черную добрую землю
• Вы положите тело его.
• Ни гранит, ни плакучая ива
• Прах легчайший не осенят,
• Только ветры морские с залива,
• Чтоб оплакать его, прилетят…

Июль 1958

Комарово

Герб рода Ахматовых.

Имя. (А.А.А.)

• Татарское, дремучее
• Пришло из никуда,
• К любой беде липучее,
• Само оно – беда.

Лето 1958

Комарово

Моего предка хана Ахмата убил ночью в его шатре подкупленный русский убийца, и этим, как повествует Карамзин, кончилось на Руси монгольское иго. В этот день, как в память о счастливом событии, из Сретенского монастыря в Москве шел крестный ход. Этот Ахмат, как известно, был чингизидом.

Одна из княжон Ахматовых – Прасковья Егоровна – в XVIII веке вышла замуж за богатого и знатного симбирского помещика Мотовилова. Егор Мотовилов был моим прадедом. Его дочь Анна Егоровна – моя бабушка. Она умерла, когда моей маме было 9 лет, и в честь ее меня назвали Анной. Из ее фероньерки сделали несколько перстней с бриллиантами и одно с изумрудом, а ее наперсток я не могла надеть, хотя у меня были тонкие пальцы.

Анна Ахматова.

Из «Записных книжек»

  98