очень нудно 
46 
Я не сумел написать пьесу. Конечно, жаль. Иванов и Львов представляются моему воображению живыми людьми. Говорю Вам по совести, искренно, эти люди родились в моей голове не из морской пены, не из предвзятых идей, не из «умственности», не случайно. Они результат наблюдения и изучения жизни. Они стоят в моем мозгу, и я чувствую, что я не солгал ни на один сантиметр и не перемудрил ни на одну йоту. Если же они на бумаге вышли неживыми и неясными, то виноваты не они, а мое неуменье передавать свои мысли. Значит, рано мне еще за пьесы браться.
Леонтьеву (Щеглову) И. Л., 31 декабря 1888 *
566. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)
31 декабря 1888 г. Москва.
31 дек.
С Новым годом и с новым счастьем, милый Жан! Дай Вам создатель здравия, хороших нервов и успеха во всех Ваших делах. Желаю, чтобы в 1889 году Вы написали 8 повестей, 120 субботников, 1 роман и ¼ пьесы. Желаю, чтоб Вы возненавидели театральное дело и отдались бы всей душой тому, что прилично такому штаб-офицеру в литературе, как Вы.
Был у меня Соловцов и просидел около 1–1½ часа. Говорили о Вашей пьесе * . Он получил и хочет поставить.
Режиссер вашего театра Федоров-Юрковский изъявил желание поставить в свой бенефис моего «Иванова» * со Стрепетовой и с Савиной. Это, конечно, лестно для меня, и я польщен и рад. По-видимому, и Потехин желает сделать мне приятное и доказать Вам в 1001-й раз, что я не Чехов, а Потемкин. Роли уже распределены, но… но постановка едва ли состоится. Меня так пугают недостатки в моей пьесе и так важны эти недостатки, что я, по совести, не могу быть равнодушен. Сегодня я послал письмо * , в котором перечислил некоторые условия; если по мнению тех, кому я писал, моя пьеса не удовлетворяет хотя одному из этих условий, то я серьезно просил взять мою пьесу обратно. Согласитесь, голубчик, что пьеса, которой на глазах всего Питера отдается преимущество перед пьесами Мея * и Виктора Гюго («Эрнани»), должна быть отличной; согласитесь, и Вы поймете, что я не ломаюсь и не кокетничаю. Я делаю то, что на моем месте сделали бы и Вы, и Суворин, и всякий мало-мальски самолюбивый человек, пишущий пьесы не часто.
А недостатки в моей пьесе непоправимы * . Вижу их не я один, но также и люди, которым я вполне доверяю и компетенцию которых ставлю выше своей. Ждите, когда напишу другую пьесу, а на «Иванова» начихайте!
Приезжайте в Москву, если будут ставить Ваших «Театралов». У нас морозы.
Послал Мишу за вином, хочу Новый год встречать.
Будьте здоровы и счастливы.
Ваш А. Чехов.
Линтваревой Е. М., конец декабря 1888 *
567. Е. М. ЛИНТВАРЕВОЙ
Конец декабря 1888 г. Москва.
Уважаемый товарищ, моя фамилия поручила мне поздравить всех Ваших с праздником и с Новым годом, что я делаю очень охотно. Из кокетства пишу на бумаге, какой нет даже у Харитоненко * .
В Петербурге я многократно виделся с Вашим братом * . Судя по впечатлению, какое он производил на меня, живется ему не скучно; он работает.
Говорил я о нем с композитором Чайковским. Последний хочет познакомиться с ним и, вероятно, уже познакомился. Когда приедет в Москву Чайковский, я спрошу. Он хороший человек и не похож на полубога.
Будьте здоровы и богом хранимы. Получили ли Гаршинский сборник? * Он идет отлично.
Ваш А. Чехов.
Но какова, чёрт возьми, бумага!
Денег нет!!
1889
Плещееву А. Н., 2 января 1889 *
568. А. Н. ПЛЕЩЕЕВУ
2 января 1889 г. Москва.
2 января.
Дергает эту обер-офицерскую вдову нечистая сила за язык! Намерение мое переехать на зиму в Питер серьезно; о шести тысячах же разговор был в шутливом тоне * , иначе бы я держал его в секрете. Суворин шутя мне предложил, я шутя поддержал эту мысль, говорил об этом Анне Михайловне и, кажется, Абрамову, говорил и дома. Обер-офицерша, значит, подхватила, обрадовалась и затрезвонила по всему свету. Отделаю же я ее, когда увижу!
Мои взгляды на дело * и отношения к людям не мешают мне поступить в газету. Но 500 рублей я считаю условиями невыгодными. Я соглашусь работать в газете или за 1000 в год, или же за 1000 в месяц — дешевле не могу. В первом случае я читал бы только чужие рукописи, во втором же вел бы ожесточенную борьбу за свою самостоятельность и за те взгляды, какие я имею на газетное дело. Я отдал бы всю свою душу тем, для кого и с кем мне пришлось бы работать, и думаю, что это имело бы не особенно дурные последствия. Продолжать старое я не мог бы, но влить немного молодого вина в старый мех я сумел бы. По крайней мере до сих пор всё то, что я в разные времена давал в газеты (в Москве и в Питере), и все мои более или менее близкие соприкосновения с газетными людьми не имели дурных последствий, но даже, смею льстить себя надеждою, приносили некоторую пользу.
46 
