Последние отзывы

  119  

Харри промолчал.

— А учит она нас тому, что в военной организации все основано на железной логике и нерушимой последовательности действий. Не будешь последовательным — окажешься у разбитого корыта с группой хихикающих наложниц. Когда ты попросил у меня еще сорок тысяч крон, я дал тебе их, потому что поверил в историю с фотографией в туфле Анны. Анна ведь цыганка. А когда цыгане кочуют, они всегда оставляют патрин, своего рода упредительные знаки на развилках дорог. Это может быть красная тряпка на ветке дерева или, к примеру, кость с зарубкой, и каждая из этих вещей символизирует то или иное событие. Скажем, фотография означает, что кто-то умер. Или скоро умрет. Ты об этом знать не мог, поэтому я и поверил, что твой рассказ правдив. — Расколь положил руки на стол ладонями вверх. — Но человек, который лишил жизни дочь моего брата, на свободе. И вот теперь я смотрю на тебя, а вижу перед собой хихикающую наложницу, Спиуни. Нерушимая последовательность действий. Назови мне его имя, Спиуни.

Харри перевел дыхание. Два слова, четыре слога. Если б он сам раскрыл преступление, сколько получил бы Албу? Преднамеренное убийство на почве ревности — девять лет. И через шесть вышел бы на свободу. А последствия для самого Харри? Расследование наверняка показало бы, что Харри, находясь при исполнении служебных обязанностей, скрыл правду, чтобы подозрение не пало на него самого. И тогда ему осталось бы только одно — застрелиться. Два слова. Четыре слога. Произнеси их Харри — и конец всем его печалям. Расплачиваться пришлось бы Албу.

Харри ответил односложно.

Расколь кивнул и печально взглянул на Харри:

— Я боялся, что именно так ты и ответишь. Ты не оставляешь мне выбора, Спиуни. Ты помнишь, что я сказал, когда ты спросил, почему я тебе доверяю?

Харри кивнул.

— Каждый из нас живет ради кого-то или чего-то, верно, Спиуни? И этого мы можем лишиться. Число триста шестнадцать тебе что-нибудь говорит?

Харри не ответил.

— Что ж, могу сообщить, что это номер комнаты в московской гостинице «Международная». Дежурную по этажу, на котором находится номер, зовут Ольга. Ей скоро на пенсию, и она мечтает о длительном отпуске на Черном море. На этаж ведут две лестницы, можно и на лифте подняться. Кстати, там еще и служебный лифт есть. А в номере две отдельно стоящие кровати.

Харри сглотнул.

Расколь опустил лоб на ладони:

— Ребенок спит на той, что стоит ближе к окну.

Харри подошел к двери и изо всех сил ударил по ней кулаком. Эхо удара раскатилось по коридору. Он все стучал и стучал. Пока не услышал звук поворачиваемого в замке ключа.

Глава 30

Виброзвонок

— Сорри, но раньше подъехать не мог, — повинился Эйстейн, когда Харри сел к нему в машину у киоска «Фрукты и табак Элмера».

— С возвращением! — сказал Харри, пытаясь угадать, понимает ли водитель автобуса, выворачивающий справа, что Эйстейн и не подумает его пропустить.

— Нам в Слемдал? — Эйстейн не обратил никакого внимания на отчаянные гудки автобуса.

— В Бьёрнетроккет. Ты же должен был уступить ему дорогу.

— Решил правила нарушить.

Харри посмотрел на приятеля. В узких щелочках между набухшими веками он разглядел два красных глазных яблока.

— Что, тяжело?

— Перелет все-таки.

— Да у нас с Египтом всего лишь час разницы.

— По меньшей мере.

Амортизаторы и рессоры у машины Эйстейна были ни к черту, и Харри ощущал каждый камешек и каждую заплатку на асфальте, когда машину подбрасывало на крутых поворотах по дороге к вилле Албу, но не это заботило его сейчас. По мобильнику Эйстейна он позвонил в гостиницу «Международная», и его соединили с номером 316. Трубку взял Олег. Харри услышал в его голосе радостные нотки, когда он спросил, где Харри находится.

— В машине. А где мама?

— Ее нет.

— По-моему, ей в суд только завтра?

— У нее встреча с адвокатами на Кузнецком Мосту, — сказал Олег ломающимся голосом. — Она вернется через час.

— Послушай, Олег, ты можешь кое-что передать маме? Скажи, что вам необходимо сменить отель. Причем немедленно.

— Почему?

— Потому что… я так сказал. Только передай ей это, о'кей? А я попозже перезвоню.

— Ладно.

— Отлично, малыш. А мне пора бежать.

— Ты…

— Что?

— Да нет, ничего.

  119