4 
Она заставила себя признать, что в этом не было его вины. Он не хотел на ней жениться, его вынудили пойти на такой шаг.
Лайонел тогда только что ушел с поста председателя «Верн Инвестментс» и хотел видеть своим преемником Габриеля, но только на собственных условиях.
Джоанна всегда знала об их постоянных разногласиях из-за склонности Габриеля наслаждаться жизнью по максимуму: вечеринки, экстремальные виды спорта, вереница эффектных подружек. Лайонел сурово заявил, что у главы «Верн Инвестментс» должна быть солидная репутация и женитьба тут необходима.
И я оказалась под рукой, горько подумала Джоанна, со своей глупой девчоночьей влюбленностью в Габриеля, которую ошибочно приняла за настоящую любовь.
Лайонел решал сразу две проблемы – устраивал ее будущее, а Габриелю подбирал подходящую жену. Неудивительно, что он вовлек нас в это, сказала она себе с болью, – как всегда, из самых лучших побуждений. Амбиции Габриеля и ее собственная немыслимая наивность довершили дело.
Ей было восемнадцать, ему на десять лет больше. С того момента, когда четыре года назад она переселилась в Вестроу, он стал для нее богом, который мог неожиданно приехать и превратить ее жизнь в праздник.
Он научил ее ездить верхом, играть в теннис, первым угостил ее шампанским, отвез в Лондон, где ей сделали красивую прическу, учил одеваться со вкусом и с самым серьезным видом помогал избавиться от ее первого в жизни похмелья.
Он также защищал ее от сварливых или покровительственных поучений Синтии, парируя их холодными и язвительными репликами.
Оглядываясь назад, Джоанна подумала, что скорее тут сыграла свою роль его антипатия к Синтии, чем желание ее защитить. Но в то время Джоанна представляла его рыцарем на белом коне, спешащим ей на помощь. К тому же она была слишком ослеплена, чтобы заметить, что он обращается с ней как с младшей сестрой, которой у него никогда не было.
Вместо этого я считала себя Золушкой, а Габриеля Принцем, горько усмехнулась она, и надеялась, что мой добрый крестный Лайонел каким-то образом превратит это хладнокровное деловое соглашение в счастливый брак и мы всегда будем жить счастливо.
Но медовый месяц на снятой для них вилле в Мавритании разрушил все ее иллюзии – в первую же брачную ночь, которой у нее, собственно, не было, подумала она, обхватив себя руками, словно защищаясь.
В то время он уже все прикинул и смирился с женитьбой. Долгий перелет после свадьбы измотал ее, и она была почти благодарна, когда он спокойно велел ей идти в постель и отоспаться, а он ляжет в соседней комнате.
Следующий день они безмятежно отдыхали у бассейна под навесом. Но когда наступил вечер, Джоанна почувствовала, как внутри нее нарастает напряжение. Конечно, она представляла себе технику секса, но ничего не знала о тех сильных эмоциях, которые превращают его в любовь.
В тот вечер они долго сидели за поздним ужином на веранде, выходящей в сад. Габриель предложил ей выпить немного бренди с кофе, но она отказалась и почти сразу же пожалела об этом. Может быть, это разогнало бы бабочек, трепетавших у нее внутри.
Габриель сидел, уставившись в бархатную темноту. На секунду она подумала, не нервничает ли он тоже, но отбросила эту мысль. В конце концов, Габриель вряд ли был новичком в таких вопросах.
Наконец она отодвинула кресло и сказала:
– Пожалуй, я пойду спать.
– Хорошо. – Он отсутствующе улыбнулся, как будто его мысли были где-то далеко.
– Ты останешься здесь? – Ее голос немного дрожал.
Он медленно повернул голову, посмотрел на нее и слегка нахмурился. В линии его рта появилась некоторая жесткость, и он тихо сказал:
– Да, пока останусь.
Горло у нее сжалось, и она не смогла ничего ответить, лишь заставила себя улыбнуться и отправилась в свою комнату.
Она приняла душ, надела ночную рубашку, купленную специально для такого знаменательного случая, тонкую, всю в белых кружевах, и, скользнув под простыню, стала ждать Габриеля.
Прошло несколько минут, затем полчаса, потом час. Хотя она не собиралась спать, но почувствовала, как тяжелеют веки и тело расслабляется.
Нет, подумала она, садясь. Я не засну. Подождав еще пятнадцать минут, она встала с кровати и тихо пошла босиком к двери. В коридоре было темно, но из-под двери соседней комнаты пробивался слабый огонек.
Поборов робость, она повернула ручку и вошла. Габриель читал в постели, обложенный горой подушек, простыня закрывала бедра, и оливковая кожа ярким пятном выделялась на белизне белья. При виде него что-то сжалось у нее внутри. Что-то опасное, возбуждающее.
4 
