очень нудно 
40 
Впервые за долгое время оставшись без графини, не доверяя никому из королевского окружения, я старалась не выражать своих чувств. Единственным человеком, с которым мы обсудили то, что произошло, был посол Испании Чапуи. Король, видимо, был так удручен, что даже не успел запретить мне видеться с ним, и Чапуи явился в мои покои.
– Король весьма разочарован, – сообщил он, – хотя и старается не показывать виду. Ей он сказал, что никогда ее не бросит, что само по себе уже свидетельствует о возникновении подобных мыслей. Он говорил, что у них еще будет много сыновей, то есть пока он относится к ней как к королеве, но… уже смотрит по сторонам.
– Но он так долго добивался ее! – воскликнула я. – Все эти годы только она была предметом его желаний.
– Возможно, сейчас он уже сожалеет об этом. Он зашел слишком далеко, и мы еще не знаем, чем все обернется. Но вам я хотел бы заметить следующее: вы – принцесса Уэльская, однако не исключено, что он захочет видеть таковой не вас, а дочь Анны Болейн.
– Нет! – воскликнула я. – Он не сможет этого сделать!
– Сделает, если позволят обстоятельства. Во всяком случае, вы к этому должны быть готовы.
– Как вы думаете, что он намерен предпринять дальше?
– Время покажет.
– А император? Почему он сохраняет нейтралитет, отлично зная, как с нами обращаются?
– Император внимательно следит за всем, что здесь происходит, и крайне обеспокоен. Это оскорбление для Испании – то, как король поступает с вашей матерью и с вами, однако это недостаточный повод, чтобы объявить войну Англии. Для этого сейчас весьма неблагоприятный момент, учитывая союз Англии с Францией.
Я в отчаянии закрыла лицо руками, чтобы не разрыдаться.
– Вы должны быть ко всему готовы, – предупредил он, уходя.
Эти слова я сразу вспомнила, когда мне передали приказание присутствовать на церемонии крещения моей сводной сестры, которая впоследствии сыграла столь значительную роль в моей жизни.
* * *
Крестины должны были состояться через четыре дня. Для меня эти дни превратились в пытку – я горько переживала всю несправедливость, всю жестокость, с какой отец подвергал меня новому испытанию. Разве мало мне было того, что она вообще появилась на свет?! Так еще суждено было стать свидетельницей триумфа королевской наложницы и ее дочери.
Король, оправившись от разочарования, стал проявлять к ребенку нежные чувства. Девочка была крепкая и красивая. В ней было что-то завораживающее, как и у ее матери, – та же колдовская сила, притягивавшая всех, кто бы на нее ни взглянул.
Мне тайком передали письмо от матери – уверена, что если бы король узнал об этом, нам бы несдобровать. Она писала, что у Анны Болейн хватило бесстыдства просить прислать ей ту одежду, в которой крестили моего покойного брата, который столь скоропостижно скончался.
Моя мать показывала мне эту красивую рубашку, привезенную ею из Испании специально для крещения будущих сыновей. Но она понадобилась лишь однажды, даже меня крестили в другой одежде. И эта так называемая королева имела дерзость попросить то, что было для моей матери памятью о сыне, для своей дочери!
Мать боялась, что, отказав Анне, она вызвала гнев короля и дорогую реликвию могут отобрать силой, но, к счастью, этого не произошло. Новорожденную Елизавету облачили в красную бархатную робу, украшенную мехом горностая.
Зачем понадобилось отцу подвергать меня этой пытке? Вероятней всего, он хотел, чтобы мое присутствие несколько приглушило то недовольство, которое высказывали его подданные по всей Англии, зная о том, как он поступил с законной королевой и принцессой Уэльской.
Церемония была по-королевски величественна. Дорога от дворца к монастырю была устлана свежесрезанным камышом, а каменные стены украшены роскошными гобеленами. Елизавету несла на руках ее прабабка – вдовствующая герцогиня Норфолкская, с обеих сторон от нее шли герцоги – Норфолк и Саффолк, а следом – брат Анны Джордж Болейн, ставший не так давно лордом Рочфордом, и Уильям и Томас Хоуарды – тоже новоиспеченные лорды семейства Болейн.
Погруженная в свои мрачные мысли, я очнулась от громко произнесенных слов: «Господи, даруй долголетие и процветание Ее Высочеству принцессе Англии Елизавете!»
Меня пронзила боль, как от удара кинжалом.
Словно откуда-то издалека доносились до меня приветственные возгласы. Я стояла в оцепенении. Что это? Принцесса Елизавета? А кто же я?
40 
