70 
И в самом деле, на что мне было жаловаться?
Но мне не хватало того, о чем мечтает всякая женщина, – ребенка.
Раз или два мне делали предложения. Но до рождения Эдуарда отец и слышать не хотел о моем замужестве. Он не собирался отпускать меня за пределы страны, а мысль, что какой-нибудь негодяй женится на его дочери да еще станет претендовать на английский трон, приводила его в бешенство. Но теперь, когда родился Эдуард, может быть, все изменится?
Появилось два возможных претендента на мою руку – Шарль Орлеанский, сын Франциска I, короля Франции, и Дон Луис, инфант Португалии, которого хотел видеть моим мужем император Карл.
Несколько недель, пока велись переговоры, я рисовала в своем воображении приятные перспективы, не зная, кому отдать предпочтение – оба принца были хороши собой и могли составить достойную партию.
Но тут возникла неожиданная преграда. И я надеялась, что отец, в то время хорошо ко мне относившийся, преодолеет ее.
Король Франции намекнул, что, если устранить щекотливый момент – незаконнорожденность, – то он всей душой за брак своего сына с дочерью английского короля.
То же самое сказали и португальцы.
Отец был взбешен. Он вовсе не намерен был восстанавливать меня в правах и тем самым признать власть той церкви, что попортила ему столько крови!
Потом о женихах забыли.
Поползли слухи, доставившие мне удовольствие. Я вспомнила, как моя мать сказала, что хотела бы видеть моим мужем Реджинальда Поула.
В тиши моей спальни мы болтали со Сьюзан, которой я доверяла все свои мысли.
– Вы полюбили малышку Елизавету, – заметила Сьюзан, видевшая, как мне хочется выйти замуж, – а ведь раньше старались не поддаваться своим чувствам.
– Я ненавидела Анну, погубившую мою мать. Боюсь, я перенесла эту ненависть на ребенка, чего не могу себе простить. Дети невинны и не отвечают за грехи своих родителей. Я поступила низко, жестоко.
– Елизавета – такое прелестное создание.
– Я часто думаю, какой она станет, когда вырастет. Меня беспокоит ее характер – она способна добиться всего, что ей хочется, а в случае неудачи может пойти на любую крайность.
– У меня предчувствие, что с ней ничего не случится.
– Ее положение еще хуже моего. Меня отец по крайней мере признает. Иногда мне кажется, что он убеждает себя в том, что она – не его дочь.
– Разве он может усомниться в этом, глядя на нее?
– Может быть, именно поэтому он и не желает ее видеть.
– До меня дошли любопытные слухи. Вы, кажется, когда-то были неравнодушны к нему…
– О ком ты?
– О Реджинальде Поуле.
– Ах, о нем? – Я улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям. – И что же ты слышала?
– Что он – в сане дьякона, а не священника. Это значит… что он может жениться… то есть… вы можете стать мужем и женой.
– Ты думаешь, это не просто слухи?
– Люди говорят, что было бы хорошо, если бы вы поженились.
– То есть… хорошо для тех, кого король называет своими врагами?
– Да.
– Но Реджинальд избран кардиналом.
– Тем не менее он имеет право жениться.
– О, Сьюзан, если бы это было возможно!..
– Знаете, король его просто ненавидит, – сокрушенно продолжала Сьюзан. – Он считает, что Реджинальд ему очень навредил там, на континенте.
– Да, знаю, к сожалению. Сьюзан, дорогая, скажи, ну почему мне так не везет?
В ответ она с любовью посмотрела мне в глаза.
– Вы не против выйти за него, – сказала она уверенно.
Я кивнула.
– Знаешь, этот брак был бы удачным во всех отношениях. Он – Плантагенет. Наши враждующие династии могли бы в конце концов помириться. Кроме того, я знаю, какой он человек.
– Но вы так давно его не видели!
– Он из тех людей, которые не меняются. Лучшего мужа я не могу себе представить.
Вот так мы и беседовали со Сьюзан.
Однако мое замужество по-прежнему оставалось слишком туманной перспективой. Порой мне даже казалось, что этого никогда не произойдет.
ДВЕ ЖЕНЫ
Сразу после смерти Джейн отец с жаром бросился на поиски невесты. До сих пор не могу понять, почему он, как это бывало раньше, не взял себе любовницу, тем более что выбор был неограничен. Но вряд ли нашлась бы красотка, пожелавшая стать женой короля. Весь мир знал о трагической судьбе его первых двух жен. А третья? Может быть, естественная смерть избавила ее от худшей участи?
Отец устремил взор на королевский двор Франции: у герцога Гиза было три дочери, у Франциска I – одна, и все – на выданье. Он написал Франциску проникновенное письмо с просьбой послать к нему всех четверых, из которых обещал выбрать будущую королеву Англии.
70 
