ГЛАВА 33

ВДАЛИ ДРУГ ОТ ДРУГА

Очнувшись, она поняла, что ребенка больше нет. Израненное тело требовало отдыха, но заснуть она не смогла и села на постели, во мраке и тишине трюма «Сауди Хасинты».

Спустя некоторое время в крохотную каюту вошла Колин Килрони, но Пони не узнала ее. Она сидела, покачиваясь и невидящим взором глядя во тьму.

— Хорошо, что ты проснулась, — сказала Колин.

Никакого ответа.

— Ах, ну и мерзавец же этот отец-настоятель! — воскликнула Колин. — Дьявол, сущий дьявол, и я отплачу ему за то, что он сделал с тобой!

По-прежнему никакого ответа.

— И моему кузену тоже, — продолжала Колин, — капитану королевской армии. Такой весь из себя великолепный, напомаженный, а сердце черное, как у нашего проклятого епископа. Ох, и ему я отплачу тоже!

Молчание. Пони даже не глянула в ее сторону, и Колин сдалась, вышла из комнаты.

— Она в очень плохом состоянии, — заявила она, войдя в каюту капитана, где сидели Альюмет и Белстер. — Этот дьявол оставил в ее сердце рану, которая не скоро затянется.

— Я пытался отговорить ее сражаться с ним, — сказал Белстер.

— Она не могла иначе, — возразил капитан.

— Не спорю, — ответил Белстер. — Но какой смысл ввязываться в драку без единого шанса на победу? Он слишком силен, этот Маркворт, как и епископ.

— Это не значит, что не стоило и пытаться, — стоял на своем Альюмет.

— Может, и так, но все равно это было глупо, — сказал Белстер.

Он понимал, что ему не переубедить бехренца, но не собирался отказываться от своей точки зрения.

— Наверное, тебе кажется, что у нее не было серьезных причин идти на такой риск, — заметил Альюмет.

Белстер вздрогнул; темнокожий бехренец попал в самую точку. В самом деле, Белстер допускал, что можно говорить о борьбе с церковью, но только в том случае, если гонениям подвергаются люди, которых он считал равными себе: «медведи», как когда-то называли чистокровных граждан Хонсе-Бира. В первый момент у Белстера мелькнула мысль пропустить мимо ушей замечание капитана, но, поскольку речь шла о Пони, он решил, что пришло время посмотреть правде в глаза.

— Может, ты и прав, — сказал он, неотрывно глядя капитану в лицо. — Я, как и многие другие жители Палмариса, никогда не питал особого расположения к вашим людям, капитан Альюмет.

— Вот порадовалась бы Пони, услышав, как мы ссоримся друг с другом, — сухо заметила Колин.

Ни тот ни другой, однако, не обратили на ее слова ни малейшего внимания и продолжали сверлить друг друга взглядами. Это не было состязание воли; они просто пытались оценить друг друга.

Альюмет первым отвел взгляд и усмехнулся.

— В таком случае, господин О'Комели, имеет смысл показать тебе, каковы мы на самом деле. Тогда, может быть, ты кое-что поймешь.

Белстер улыбнулся и кивнул. Он и в самом деле был не прочь узнать побольше о соседях из южного королевства.

Однако обоим тут же стало ясно, что с этим придется повременить: дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возникла бледная, осунувшаяся Пони.

— Я хочу к Элбрайну, — прошептала она.

— Он далеко на севере. — Белстер вскочил и подставил ей руку; казалось, она вот-вот упадет.

Пони покачала головой.

— Я хочу к Элбрайну, — повторила она, как будто расстояние не имело никакого значения. — Прямо сейчас.

Белстер посмотрел на Колин и Альюмета.

— Ты сначала сил наберись, девочка, — решительно заявила Колин. — Наберешься сил, и я сама поеду с тобой на север к твоему возлюбленному.

— Колин… — запротестовал было Белстер, но Альюмет перебил его.

  187