12 
— Полагаю, в детстве вы были сорвиголовой, — заметила Сюзи.
Так как внимание всех за столом по-прежнему было приковано только к ней, к чему Джессика совершенно не привыкла, то и растерянность ее росла. «Не робей», — сделала себе мысленное напутствие Джессика.
— Можно сказать и так, — кивнула она. — В детстве я любила лазить по деревьям, рыбачить и плавать. Ведь это так весело! Почему я должна отказывать себе в этой радости, даже если кто-то считает такое поведение неподходящим для девочки?
— Браво! — негромко сказал Джереми и засмеялся.
Настроение Джессики сразу поднялось и оставалось таким уже до конца ужина. А Джереми даже предложил ей как-нибудь порыбачить в Хэмпшире, где по его владениям протекала река. Джессика, принимая его визитную карточку, улыбнулась и сказала, что подумает.
Остаток вечера прошел без происшествий, но Джессика была рада, когда наконец дверца лимузина за ними снова закрылась и машина тронулась с места. Впрочем, ее облегчение длилось недолго — она заметила оценивающий взгляд Сальваторе, словно он впервые увидел в ней то, чего раньше не замечал.
— Вот, значит, какими могут быть незаметные до того мышки, — сказал Сальваторе, обращаясь скорее к самому себе.
— Что вы имеете в виду?
Сальваторе откинулся на спинку сиденья и негромко засмеялся:
— Только то, что и сказал. — Но, видя легкую настороженность в ее глазах, пояснил: — Неприметная девушка вдруг совершенно преображается прямо на глазах и превращается в очаровательную соблазнительницу.
— Соблазнительницу? — как эхо откликнулась Джессика и засмеялась, скрывая за смехом дрожь голоса. — С чего это вы решили?
Сальваторе поднял брови:
— Только не говори мне, что ты не заметила, как Джереми был тобой очарован. По-моему, это было ясно всем. — Он сделал паузу, и его сверкнувший в полутьме салона взгляд снова прошелся по ее фигуре. — И сейчас ты соблазняешь меня.
Джессика издала какой-то нечленораздельный звук и вдруг поняла, что атмосфера внутри салона как-то незаметно изменилась. Так же как и выражение лица Сальваторе. Его глаза заблестели от... от... желания?
Она не успела удивиться своему открытию, как очутилась на коленях Сальваторе. Спустя секунду он уже целовал Джессику с такой страстью, что у нее закружилась голова.
Глава 4
Мысль: «Наверное, я тону» — мелькнула у нее в голове и тут же пропала под наплывом накативших чувств. Джессика никогда не думала, что всего один поцелуй может перевернуть все в ее душе. Ощущение было таким, словно до этого момента она просто спала и вот сейчас проснулась, разбуженная этими мужскими губами, обжигающими ее губы. Джессика почувствовала его вкус — вкус вина, желания, обещания — и как будто опьянела сама. Под мягким, но настойчивым давлением мужских губ она открыла рот. Наслаждение, пронзившее все ее существо, когда она почувствовала его язык, дразнящий, волнующий, заставило Джессику задрожать. Она словно таяла в его руках, ее тело почти не принадлежало ей. Она казалась себе такой слабой, что была вынуждена схватиться за его широкие плечи, чтобы не упасть.
Поцелуй не прекращался, и Джессика чувствовала себя как осенний лист, подхваченный неожиданно налетевшим ветром, закружившим ее в своем водовороте.
— Сальваторе, — потрясенно выдохнула она, не сразу осознав, что впервые обращается к нему по имени.
— Да? — хрипло отозвался он и положил руки ей на талию.
Оглядев себя, Джессика поняла, что он уже расстегнул ей пальто, а она даже не заметила этого. Джессика закрыла глаза, и тут же невольный стон сорвался с ее губ, когда она почувствовала, как его ладони обхватили ее груди, словно он взвешивал их вес, прежде чем провести пальцем по ее напрягшимся соскам.
Джессика задышала часто и прерывисто. Наверное, не стоило ей позволять Сальваторе такого, но она просто не могла попросить его остановиться. По крайней мере, не сейчас, когда его ладони уже гладят ей бедра, ее живот, вызывая неведомые до того ощущения...
Сальваторе вдруг очнулся от овладевшего им безумия. Что на него нашло? Он ведь совсем не предполагал, что начнет терять над собой контроль. Ему нравилось смотреть, как Джессика забывается в его руках, под его ласками, нравилось видеть выражение написанных на ее лице удовольствия и изумления...
— Скажи, что ты хочешь, дорогая, — прошептал он ей на ухо. — Или лучше покажи.
12 
