25 
– Но никогда еще этому искусству не обучали с таким изяществом, и никогда еще им не овладевали с таким терпением.
– Твой дядя большой шутник, Элвина, – вставила я.
– Вы правы, – ответила с грустью Элвина.
– Интересно знать, пригласят ли меня на чашку чая в классную?
– Вы пришли повидаться с мистером Тре-Меллином, не так ли? – спросила я.
– Я пришел для того, чтобы выпить чаю с вами, дорогие дамы.
Элвина внезапно рассмеялась; было заметно, что она не осталась равнодушной к обаянию этого человека.
– Мистер Тре-Меллин уехал из Маунт Меллина сразу после обеда, и я не знаю, вернулся ли он.
– Когда кошки дома нет, мышам раздолье, – протянул он негромко, окинув меня с ног до головы взглядом, который иначе как наглым не назовешь.
Я холодно произнесла:
– Идем, Элвина, нам нужно немедленно возвращаться, если мы хотим успеть к чаю.
Я пустила свою лошадь легкой рысью, ведя за собой на поводу Кувшинку, и мы направились в сторону замка.
Питер Нэнселлок пешком отправился за нами, и когда мы достигли конюшен, я увидела его идущим в направлении дома.
Спешившись, мы с Элвиной оставили наших лошадей на попечение конюхов, а сами поспешили наверх.
Сняв амазонку и переодевшись в свое платье, я на мгновение задержалась у зеркала: я выглядела так же блекло и малопривлекательно, как это серое сукно. Рассердившись на себя из-за собственной глупости, я решила при первой же возможности узнать у миссис Полгрей, прилично ли мне пользоваться амазонкой. Боюсь, что сегодня днем я вела себя слишком импульсивно, забыв про свою привычную сдержанность, и всему виной был Коннан Тре-Меллин.
Взяв в руки черное платье, я собиралась повесить его в шкаф, как вдруг заметила на талии аккуратно вышитые буквы. «Элис Тре-Меллин», – прочитала я и невольно вздрогнула от неожиданности. Наверное, еще не раз мне придется столкнуться с подобными напоминаниями.
Теперь мне все стало понятно. Та комната была ее гардеробной, и спальня, в которую я заглянула краем глаза, была ее спальней. Как странно, что Элвина отвела меня туда и отдала мне одежду своей матери.
Мое сердце бешено колотилось. Как это глупо, сказала я себе. Где еще мы смогли бы найти современное платье для верховой езды? Уж, наверное, не в тех сундуках на чердаке, о которых говорила Элвина; та одежда годилась только для маскарада.
Я веду себя ужасно глупо, подумала я. Почему бы мне и не воспользоваться амазонкой Элис? Ей она уже не понадобится. А я привыкла донашивать чужую одежду, не так ли?
Смело взяв в руки платье, я повесила его в свой шкаф.
Что-то заставило меня подойти к окну и взглянуть на длинные ряды окон. Я пыталась угадать, которое из них было окном ее спальни, и, кажется, смогла его отыскать.
По спине пробежал холодок, я ничего не могла с собой поделать, но тут же постаралась взять себя в руки. Она должна быть рада, что я воспользовалась ее платьем.
Ну, конечно! Разве я не стараюсь помочь ее дочери?
Я понимала, что пытаюсь успокоить себя – ах, как это все глупо!
Куда девалось мое здравомыслие? Что бы я ни говорила себе, как бы я ни пыталась себя успокоить, нельзя было отрицать – мне было бы легче, если бы это платье принадлежало кому угодно, но не Элис.
В это время в дверь постучали, и я с облегчением увидела миссис Полгрей.
– Входите же, прошу вас, – воскликнула я. – Я как раз собиралась разыскать вас.
Она вошла в комнату, и в ту минуту я почувствовала, что успела привязаться к ней. Она была такая обыкновенная, такая нормальная, что все мои опасения и фантазии в миг исчезли.
– Я сегодня давала мисс Элвине урок верховой езды, – быстро сказала я прежде, чем она объяснит мне причину своего прихода. – А поскольку у меня не было подходящего платья, Элвина, кажется, отдала мне платье своей матери.
В подтверждение своих слов я открыла шкаф. Миссис Полгрей утвердительно кивнула.
– Я его сегодня надевала. Может быть, мне не стоило этого делать?
– Вы получили разрешение хозяина давать мисс Элвине уроки верховой езды?
– Да, конечно. Я с этого начала.
– В таком случае не о чем волноваться. Он не будет возражать, если вы станете носить это платье. Можете спокойно хранить его у себя, но надевать будете только во время занятий верховой ездой.
– Благодарю вас. Вы успокоили меня.
Миссис Полгрей взглянула на меня с одобрением.
Ей было приятно, что с моим затруднением я обратилась именно к ней.
25 
