очень нудно 
62 
Его ответ прозвучал почти беспечно:
– По-моему, это превосходно, когда ребенок пытается доставить удовольствие своим родителям, вы не находите?
– Только не тогда, когда он рискует жизнью ради одной улыбки.
Чувство гнева вновь охватило меня, и мне пришлось крепко вцепиться в свое серое платье, чтобы напомнить себе о том, что я не Элис, а всего лишь гувернантка, которой не пристало выражать свое мнение.
Мое замечание удивило их обоих, и я поспешила добавить:
– Если ребенок плохо ездит верхом, это не значит, что у него нет других способностей. К примеру, у Элвины явный талант к рисованию. Она очень одаренная девочка. Я давно уже хотела поговорить с вами на эту тему, мистер Тре-Меллин. Мне кажется, Элвине нужно нанять хорошего учителя рисования.
В комнате воцарилась напряженная тишина, и я не могла понять, почему их так поразили мои слова.
Я настойчиво продолжала:
– Она несомненно талантлива, и ее талант нужно развивать.
Медленно, как будто подбирая каждое слово, Коннан ответил:
– Но, мисс Лей, разве вы не учите мою дочь рисованию? Зачем нужно нанимать еще одного учителя?
– Потому что, – ответила я дерзко, – у девочки талант. Уроки рисования значительно обогатят ее жизнь, расширят круг интересов. И такие уроки должен давать ей специалист, которого она заслуживает. А я, мистер Тре-Меллин, всего лишь гувернантка, а не художница.
В ответ он сухо произнес:
– Мы подробнее обсудим этот вопрос в другое время, – и тут же сменил тему разговора, а вскоре вернулся врач.
Они втроем зашли в комнату Элвины, а я осталась ждать в коридоре.
В моей голове проносились мысли одна кошмарнее другой. Сначала я вообразила, что девочка обязательно умрет от полученных травм, а я навсегда оставлю этот дом. Если это произойдет, я никогда не буду счастлива, моя жизнь пройдет впустую. Потом мне представилось, что она на всю жизнь останется калекой, отчего ее характер вконец испортится. Бедный несчастный ребенок! Я всю себя посвящу ей. Картина вырисовывалась довольно мрачная.
Вышла Селестина и присоединилась ко мне.
– Нет ничего хуже неведения и ожидания, – сказала она. – Доктору Пенгелли уже шестьдесят. Наверное, пора сменить врача. Я боюсь, он…
– Успокойтесь, Селестина! Мне кажется, он знает свое дело, – заметила я.
– Элвина должна иметь только самое лучшее! Если с ней что-нибудь случится…
Пытаясь справиться с мучительным страхом, она нервно кусала губы. Как странно, подумала я, что всегда спокойная и невозмутимая Селестина так сильно переживает из-за дочери Элис.
Мне хотелось обнять и утешить ее, но, вспомнив о своем положении гувернантки, я, конечно, этого не сделала.
Наконец появились доктор Пенгелли и Коннан. Врач, улыбаясь, сказал:
– Кроме перелома ничего серьезного.
– Слава богу! – воскликнули мы с Селестиной в один голос.
– День, два – и она почувствует себя значительно лучше. Остальное – дело времени. Надо только подождать, пока срастется кость. А детские кости срастаются быстро. Вам, дорогие дамы, совершенно не о чем беспокоиться.
– Можно нам зайти к ней? – спросила Селестина, даже не пытаясь скрыть своего нетерпения.
– Ну, разумеется, можно. Она уже спрашивала о мисс Лей. Через полчаса я дам ей еще порцию лекарства, чтобы она спокойно спала ночью. Вот увидите, завтра ей станет намного легче.
Мы зашли в комнату. Бледная, осунувшаяся Элвина слабо улыбнулась, когда увидела нас.
– Здравствуйте, мисс, – сказала она. – Здравствуйте, тетя Селестина.
Опустившись на колени рядом с кроватью, Селестина взяла руку Элвины и осыпала ее поцелуями. Я остановилась по другую сторону постели. Элвина виновато взглянула на меня.
– Я не смогла… – сказала она.
– Но ты пыталась, а это главное.
Коннан тоже вошел и стоял рядом.
– Твой отец очень гордится тобой, – сказала я ей.
– Он думает, я вела себя ужасно глупо, – ответила Элвина.
– Ничего подобного! Он так не думает, – горячо возразила я. – Он сам тебе может это сказать. Наоборот, он гордится тобой. Он так и говорил мне. Самое главное, сказал он, это то, что Элвина попробовала взять тот барьер, и неважно, что она упала. Следующий раз, обязательно получится.
– Правда? Он правда так сказал?
– Конечно, правда, – воскликнула я. В моем голосе прозвучало негодование, потому что сам Коннан Тре-Меллин до сих пор не проронил ни слова, а девочка ждала, что он подтвердит мои слова.
62 
