29 
Служанки разом перекрестились.
– Ох, госпожа, лучше не искушать судьбу, – сказала одна из них.
– Но я же знаю – на этот раз все будет хорошо, – проговорила Лукреция и закрыла глаза.
Из счастливого будущего ее мысли внезапно перенеслись в несчастное прошлое. Она увидела себя одетой в просторное белое платье и стоящей перед множеством кардиналов и епископов. Тогда ее беременности тоже шел шестой месяц – и она клялась в том, что была целомудренна… Иначе ей не удалось бы развестись с Джованни Сфорца.
Вот ведь, подумала она, как не везло мне в жизни! Мой первый ребенок похищен у меня и растет у какой-нибудь неизвестной мне женщины. (Пресвятая Богородица, сделай так, чтобы она была добра к нему!) А второго я лишилась еще раньше, чем могла узнать, кто у меня был – девочка или мальчик.
Однако на этот раз все должно быть по-другому. Надо только получше заботиться о ее третьем ребенке.
– Почему все еще нет моего супруга? – спросила она. – Он уже давно должен был прийти ко мне.
– Скоро он придет, госпожа, – уверила ее та же служанка, что говорила с ней.
Но Лукреция ждала, а он все не шел. Наконец она задремала. Затем проснулась – ее разбудил ребенок, зашевелившийся в животе. Она положила руку на плод и нежно улыбнулась.
– На этот раз все будет хорошо, – прошептала она. – Наверняка он окажется мальчиком. И мы назовем его Родриго – в честь самого лучшего из отцов, какие только были у женщин.
Услышав голоса в передней, она села и прислушалась. О чем они так встревоженно переговариваются?
– Госпожа спит. Подождите, пока она проснется.
– Она бы пожелала узнать сразу.
– Нет… нет. Лучше ей оставаться в неведении. Пусть как следует выспится.
Она встала, набросила халат и прошла в переднюю. Там стояло несколько человек. Они молча посмотрели на нее.
– Что-то случилась, – сказала она. – Что именно? Все продолжали молча смотреть на Лукрецию.
– Говорите. Я приказываю, – повысив тон, обратилась она к одному из них.
– Госпожа, герцог Бишельи…
У нее потемнело в глазах. Она пошатнулась и, чтобы не упасть, оперлась о дверной косяк. Какая-то служанка успела подхватить ее под руки.
– С ним все в порядке, госпожа, – быстро проговорила она. – Ничего особенного. Просто он уехал из Рима.
Лукреция повторила, как эхо:
– Уехал из Рима!
– Да, госпожа, – с небольшой свитой, всего несколько часов назад. Видели, как он во весь опор помчался на юг.
– Я… я понимаю, – сказала Лукреция.
Она повернулась и пошла в комнату. Служанки последовали за ней.
От Альфонсо было письмо.
Час спустя его принесли Лукреции. Она жадно схватила этот запечатанный листок бумаги – знала, что супруг не мог покинуть ее, не оставив о себе какого-нибудь известия.
Затем прочитала. Его жизнь без нее не имеет смысла. Но его вынудили уехать. Вокруг них зреет заговор. Если замыслы заговорщиков сбудутся, то он погибнет и его смерть принесет ей величайшее несчастье. В такой ситуации у него нет выбора. Он всегда знал, чем грозит ему пребывание в Риме, но раньше позволял себе наслаждаться счастьем и закрывать глаза на опасность; увы, сейчас угроза слишком велика, чтобы можно было пренебрегать ею. Его сердце разрывается от горя, но он надеется, что их разлука не окажется долгой. И будет ждать ее в Неаполе.
Это письмо Лукреция прочитала несколько раз; по ее щекам текли слезы. Она все еще держала его в руках, когда доложили о приходе Папы.
Его Святейшество попросил ее не вставать. Он подошел к ее постели и присел рядом.
Служанки без лишних напоминаний вышли из комнаты, и тогда она поняла, как прогневал его неожиданный отъезд Альфонсо.
– Дурак! Перепуганный дурак! – бранился он, удивляя Лукрецию столь необычной для него несдержанностью. – Почему он сбежал от такой молодой и очаровательной супруги?
– Отец, он сбежал не от меня.
– Все скажут, что он сбежал от тебя. Не сомневаюсь, Джованни Сфорца будет очень рад – и всему миру поведает о своей радости. А через три месяца у вас должен родиться ребенок! Этот юный кретин не имеет ни малейшего представления о том, к чему его обязывает твое положение.
– Дорогой отец, не судите о нем слишком строго.
– Он причинил тебе страдание и нанес урон престижу всей нашей семьи. С какой же стати превозносить его?
– Отец, что вы собираетесь делать?
– Вернуть его в Рим. Я уже выслал за ним погоню. Полагаю, скоро мы получим возможность лицезреть этого молодого идиота.
29 
